Рассказывают, что однажды в начале пятидесятых годов Игорь Васильевич Курчатов задумался, что делать дальше?
После напряженного рабочего дня, после тысячи решенных дел выдался часок, когда можно было подумать, поговорить… Они сидели вдвоем — давние знакомые: сначала учитель с учеником, потом руководитель, начальник с подчиненным по работе, по большому общему делу и, наконец, как коллеги по любимому занятию и друзья — И. В. Курчатов и Г. Н. Флеров.
Сначала разговор шел об итогах проделанной работы. Что ж, сделано немало: выполнено задание Родины по укреплению боеспособности ее Вооруженных Сил. Советский Союз стал атомной державой. На этой работе обучены и воспитаны замечательные кадры: научные работники, руководители, инженеры-технологи… Создана отличная экспериментальная база, на которой ведутся разработки «мирного атома»: будущих электростанций, мощных и компактных двигателей для ледоколов. Атомная энергия приступила к служению народному хозяйству… А что дальше? Какие еще направления следует разрабатывать молодой отрасли науки?
Курчатов и слышать не хотел, чтобы заниматься «наукой вообще». Нет и еще раз нет! Только тем, что позволит проникнуть в новые области, что откроет новые горизонты. Но что именно?
Г. Сиборг — один из открывателей трансурановых элементов
Примерно в то же время в научной печати одна за другой задним числом стали появляться статьи американских физиков. Они сообщали об успехах в области синтеза новых искусственных трансурановых элементов. Для наших специалистов дело это было совсем новым. Если начинать с азов, то так и будешь плестись в хвосте у лидеров. Если включаться и подхватывать работу на данном этапе, значит, сразу же окунуться в трудности.
Курчатов с Флеровым понимали, что каждый новый элемент будет даваться в руки в сотни и тысячи раз труднее, чем предыдущие.
И все-таки они решились. Игорь Васильевич сказал: «А то… пройдет сто лет, оглянутся потомки на наши времена и скажут: «Ну, реакторы, ну термояд, а вот новых элементов в СССР не делали». Нелестным будет это замечание. Ведь синтез новых элементов — это один из индикаторов уровня науки. За него обязательно нужно браться».
В своем интервью корреспонденту журнала «Наука и жизнь» в 1975 году академик Флеров вспоминал: «Работали мы на старом небольшом полутораметровом циклотроне Института атомной энергии. В нашу группу входили молодые ребята, тринадцать дипломников Ленинградского политехнического и Московского инженерно-физического институтов. Не было опыта, но не было и традиций, которые давят. Дело — новое, на нем и учиться».
Начало учебы пришлось на то время, когда заокеанские коллеги уже накопили опыт, открыв девять заурановых элементов. Вот их перечень, начиная с самого первого трансурана — с нептуния.
- 93 нептуний открыт в 1940 в США
- 94 плутоний открыт в 1941 в США
- 95 америций открыт в 1944 в США
- 96 кюрий открыт в 1944 в США
- 97 берклий открыт в 1949 в США
- 98 калифорний открыт в 1950 в США
- 99 эйнштейний открыт в 1952 в США
- 100 фермий открыт в 1953 в США
- 101 менделевий открыт в 1955 в США
А. Гьорсо — опытный «охотник» за трансуранами — после удачного эксперимента
Однако, чем тяжелее становились ядра атомов трансурановых элементов, тем больше вставало трудностей на пути их получения. Уже в 1955 году, многократно бомбардируя частицами мишень, содержащую эйнштейний, американские физики добыли всего несколько атомов сто первого элемента. Атомов! Вы представляете себе?.. К 1958 году количество этих атомов достигло сотни. Можно было попытаться с помощью изощренных методов не химии, даже не микрохимий, а ультрамикрохимии провести анализ и установить свойства нового элемента.
Период его полураспада оказался равным всего тридцати минутам. Назвали элемент «менделевием» в честь творца периодического закона.
«К сожалению, — писали Гьорсо и Сиборг, главные специалисты по новым трансурановым элементам и руководители почти всех экспериментов по перечисленным выше трансуранам, — по мере повышения порядкового номера периоды полураспада становятся, по-видимому, все меньше и меньше. К тому времени, когда будет осуществлен синтез элементов 104 и 105, мы, вероятно, сумеем установить, что даже долгоживущие изотопы этих элементов будут существовать в течение времени, едва ли достаточного для идентификации их химическим способом».
В такой обстановке наши советские физики начинали эту работу. Возникал законный вопрос, который тревожил еще Дмитрия Ивановича Менделеева: где граница периодической системы? Сколько химических «кирпичей» сумела создать природа для всего бесконечного разнообразия окружающего мира?..
Флеров Георгий Николаевич (род. в 1913 г.) — советский физик, академик. После окончания Ленинградского индустриального института в 1938 году работал в Физтехе под руководством И. В. Курчатова, а затем в других институтах АН СССР.
Основные труды посвящены физике атомного ядра, а также физике космических лучей.
В последние годы работает в Объединенном институте ядерных исследований, где руководит большим коллективом, занятым изучением радиоактивности ядер и синтезом трансурановых элементов.
Г. Н. Флерову принадлежит ряд выдающихся открытий и работ в ядерной физике.