Летним утром, взяв с собой железное ведерко, я вышел из дома и направился к небольшому, затерявшемуся в степи Бурас-озеру.
Стоял июль. В типцово-ковыльной степи, окружающей озеро, водилось много краснощеких сусликов, и я собирался «выливать» зверьков из нор. Село осталось позади. Несмотря на утро, солнце палило немилосердно. Горячий воздух поднимался от почвы. Казалось, что видишь его волны, струящиеся над степью. При моем приближении из-под кустов полыни взлетали белокрылые жаворонки, разморенные жарой. Со стены полуразвалившегося саманного забора слышалось беспокойное посвистывание чеккана-каменки. В пыли дороги, по которой я шел, лежала, нежась на солнце, гадюка. Змея приподняла головку, посмотрела на меня неподвижным взглядом и медленно, как бы нехотя, уползла в сторону, освобождая дорогу. Впереди показалась блестящая полоска озера.
Бурас-озеро — типичный казахстанский степной водоем. Его водная поверхность довольно обширна — метров 500 в длину и метров 200—250 в ширину. Берег озера, с одной стороны пологий, песчаный и лишённый растительности, широкой отмелью переходит в степь. С другой стороны полоса воды ограничивается зарослями тростников, куги и густых камышей. Приблизительно в центре озера большое зеркало чистой воды, окруженное стеной камышей. По краям плеса среди зарослей водяных лилий и кувшинок плавучие островки из сломанных и занесенных сюда водой старых стеблей тростников. Небольшие зеркальца и плесы встречаются и среди тростников.
На озере значительные колонии черношейных поганок; на кучах плавучих камышовых наносов гнездятся черные крачки. Среди зарослей можно встретить лысух, вспугнуть кормящихся уток, увидеть редких у нас серых цапель, услышать крики камышниц и погонышей. На пологую отмель прилетают кормиться различные кулики.
По берегам озера, со всех сторон растут кустарники, среди которых местами виднеются кочки, сплошь заросшие осоками, сейчас, в июле, уже пожелтевшими. Среди кочкарника остаются даже в самые жаркие месяцы года лужицы воды. Среди низких кочек встречаются и кочки высотой до метра. Они буровато-черные, с налетом солей снизу и поросшие мелкой травой сверху. Кочкарник — любимое местообитание чибисов и травников, в большом количестве гнездящихся у Бурас-озера. Едва я подошел к озеру, как сейчас же несколько этих птиц поднялось в воздух и с жалобными криками, звучащими как вопрос «чьи-вы, чьи-вы?» они полетели мне навстречу. В это время, вероятно, у чибисов есть полуоперившиеся птенцы, притаившиеся где-нибудь в траве между кочками…
У берега озера на плотной корке небольшой площадки солончака видны следы крупного тушканчика. Зверек пробегал здесь, когда на месте окаменевшей корки солонца была мягкая, вязкая грязь… (Вероятно, такие же окаменевшие, зацементированные кремнием следы мезозойских ящеров-диплодоков и бронтозавров, бродивших по болотам прошлых геологических эпох, находят теперь палеонтологи.)
Выкупавшись в теплой воде и понаблюдав за птицами, я приступаю к осмотру норок обитателей приозерных участков степи.
Около самого берега озера несколько небольших холмиков свежевыброшенной земли. Кучки то тянутся ровной полоской, то разбросаны в беспорядке. Около некоторых виднеются отверстия нор, уходящих вниз под небольшим утлом. Выбрав несколько норок, расположенных поближе к воде, я приступаю к работе.
Работа по «выливанию» сусликов несложна. Черпаю свопом ведерком воду и, найдя норку посвежее, у входного отверстия которой видны следы зверька, выливаю в нее воду. Через несколько секунд в глубине норы слышится фырканье, и в отверстии норы показывается забавная мокрая мордочка суслика. Зверек часто моргает большими глазами, щурится, фыркает и отплевывается от попавшей ему в глаза и в рот воды. Неожиданная ванна, несмотря даже на летний зной, ему не по душе. Хватаю суслика за загривок и опускаю в рюкзак. Успешно повторяю эту операцию несколько раз. Но вот мне попадается, очевидно, очень глубокая норка. Выливаю в нее полное ведерко воды — не слышно фырканья, и зверек из нее не вылезает. Делаю из сорванной полыни пробку; затыкаю на всякий случай отверстие норы и приношу второе ведерко. Потихоньку лью новую порцию воды. Неожиданно без фырканья в отверстии показывается маленькая головка, и друг за другом из норы вылезают целых семь маленьких, мокрых, беленьких с темной полоской на спинке зверьков, величиной не больше крупной полевки. Хватаю зверюшек одного за другим и сажаю в ведерко. Меня несколько удивляет, что зверьки не пытаются укусить меня, что в обычае у сусликов. В своей добыче узнаю джунгарских хомячков, известных мне только по рисункам и рассказам.
Дома я приспособил для своих хомячков большой деревянный ящик. На дно насыпал толстый слой песка, положил несколько метелок созревшего проса и пустил туда зверьков. Хомячки сейчас же почувствовали себя в ящике «как дома». Они не дичились меня с первого же дня пребывания в новой для них обстановке, а спустя три-четыре дня при моем приближении к ящику поднимались семь белых фигурок и, вытянувшись «столбиками», ожидали угощенья.
Хомячки никогда не ссорились и не дрались между собой. Они всегда были благодушно настроены и особенно оживлялись вечерами. Из ящика в это время слышался шорох, и по его стенкам стучали маленькие лапки. Хомячки затевали между собой игры, барахтались на песке, гонялись друг за другом и возились часами, напоминая щенят. Благодаря милому характеру, привлекательной внешности, абсолютному отсутствию боязни человека хомячки скоро стали моими любимцами, и я отдавал им каждую свободную минуту. Особенностью джунгарских хомячков, отличавшей их от других живших у меня зверьков, было отсутствие неприятного запаха, который связан с содержанием грызунов в тесных и закрытых помещениях. Через несколько дней, возвращаясь после одной из своих экскурсий в село, я поймал в степи еще одного джунгарского хомячка. Нового зверька я поместил в ящик к моим первым жильцам. Хозяева приняли квартиранта благосклонно, и уже на следующий день новый хомячок играл и возился вместе со всеми.
К моему огорчению, джунгарские хомячки прожили у меня недолго. Месяца через два после их поимки я должен был уехать на продолжительное время. Взять зверьков с собой я не имел возможности, а дома ухаживать за ними и кормить их было некому. Однажды вечером я посадил всех хомячков в клетку и отнес на берег Бурас-озера, на то место, где и поймал их. Поставив клетку с открытой дверцей на землю, я присел около нее и стал наблюдать за поведением зверьков. Хомячки долго не решались покинуть клетку. Подойдя к дверце, они поднимали головки, втягивали ноздрями степной, пахнущий полынью воздух и стремглав бросались в противоположный угол клетки. Наконец один из них, осмелев, вылез из клетки, обежал вокруг нее и скрылся в траве. Следом за ним вскоре последовали и другие…
В нашей зоологической литературе, особенно в популярной, о джунгарских хомячках, одних из самых привлекательных грызунов фауны СССР, почти не имеется никаких сведений.
В Казахской складчатой стране джунгарские хомячки встречаются почти всюду, но нигде не бывают многочисленными. Я находил джунгарских хомячков по склонам сопок и увалов, вблизи от зарослей караганников, в плоской типцово-ковыльной и полынной степи. Очень редко я видел их на поливных орошаемых землях и ни разу не встречал в человеческих постройках.
На зиму джунгарские хомячки не засыпают, а переселяются в отметы соломы и в стога сена, остающиеся на полях в степи. Зимой при вывозке сена чаще всего и ловят этих зверьков, которых русское население Казахстана называет белыми, или куцыми, мышами.
Профессор А. Н. Формозов относит джунгарских хомячков к экологической группе животных-«снеголюбов», приспособившихся к обитанию в местностях с длительным и сплошным снежным покровом. Одна из характерных особенностей снеголюбов — побеление меха зимой. По моим наблюдениям, побеление меха у джунгарских хомячков вызывает выпадение снега и низкие температуры. При содержании этих зверьков зимой в комнатах, т. е. в отапливаемых помещениях, они сколько-нибудь заметно в зимние месяцы не белели, оставаясь в светло-сером летнем наряде.
Перемена окраски на белую зимнюю у джунгарских хомячков, живущих в естественных условиях в Центральном Казахстане, происходит вслед за наступлением устойчивых низких температур, т. е. в середине ноября. Если эти низкие температуры не сопровождаются снегопадами и степь остается без снега, то такие побелевшие и очень заметные на черном и желтом фоне джунгарские хомячки часто становятся жертвами различных хищников. Об этом свидетельствуют данные С. И. Оболенского, полученные им при анализах погадок хищников. Поздней осенью очень малочисленные джунгарские хомячки довольно часто обнаруживаются в погадках, главным образом совиных.
Джунгарские хомячки в неволе питались самым разнообразным кормом — семенами и зернами различных культурных растений, хлебом, сухарями, корнеплодами и т. д.; все они ели охотно и привыкали к неестественным для них тесным помещениям с первого же дня, были доверчивы, незлобивы. Людям, любящим животных, содержание в клетках этих красивых зверьков может доставить много удовольствия.