Всесоюзный институт растениеводства

3 августа 1924 года, когда Бюро по прикладной ботанике и селекции было реорганизовано во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур, до апреля 1930 года, когда этот институт переименовали во Всесоюзный институт растениеводства (ВИР), прошло почти шесть лет. За это время в нашей стране произошли большие перемены.

Вскоре после изгнания интервентов был разбит и внутренний враг. Началась гигантская работа по перестройке промышленности и транспорта на социалистических началах и восстановление сельского хозяйства.

Совершенно другое место в Стране Советов заняла наука. Иностранных ученых, приезжавших в Советский Союз, больше всего удивляло, что в отличие от капиталистических стран в нашей стране наука стала органической частью всей ее жизни и неотъемлемой частью политики Советского государства. Достижения науки были положены в основу всего социалистического строительства, в том числе в основу развития сельского хозяйства.

Партия и правительство уже в середине первой пятилетки поставили задачу — коренным образом перестроить сельское хозяйство, в кратчайший срок перевести его на социалистические «рельсы» путем создания крупных советских хозяйств и коллективизации мелких крестьянских хозяйств.

Предстояло значительно поднять сельскохозяйственное производство: расширить площади посевов, повысить урожайность, ввести ряд новых культур, по-новому и на научной основе перекроить карту земледелия и изменить географию культурного растительного мира.

При бурном росте всех отраслей хозяйства создавались все условия и для быстрого развития науки, в том числе и для сельскохозяйственной.

В докладе «Успехи научно-исследовательского дела» на II Всероссийском агрономическом съезде в Москве в январе 1929 года Н. И. Вавилов показал сущность и темпы развития агрономической науки в то время: «Исследовательская работа в области научной агрономии характеризуется не только количественным ростом, — крупные сдвиги имеют место в последние годы и в самом содержании агрономической науки. Мы переживаем период, когда заново создаются целые научные дисциплины, новые главы, которых не было в учебниках довоенного времени (до первой мировой войны). На наших глазах возникла генетика — наука о наследственности и изменчивости организмов. Мы живем в период, когда каждый работающий агроном должен беспрерывно учиться, следить за ходом агрономической науки, чтобы быть на высоте современных знаний».

Беспрерывно учиться, быть на высоте современных знаний, а также и предугадывать будущее развитие страны, — всегда были отличительной чертой научной работы как самого Н. И. Вавилова, так и воспитанного им коллектива Всесоюзного института растениеводства.

В той же речи на II Всероссийском агрономическом съезде он указывал, что проблема коллективизации хозяйства поставила новую задачу — всемерное использование научно-технических Достижений, а «…широкое внедрение в жизнь достижений агрономической науки выдвинет еще новые требования, еще более повышенные запросы к исследовательской работе».

Институт прикладной ботаники и новых культур, а затем ВИР, преодолевая трудности, постепенно совершенствовался: те лаборатории, которые были созданы в начале организации его, расширились; быстро развивались исследования по ряду научных дисциплин.

Большинство лабораторий перестали быть только подсобными для дифференциального изучения мировых сортовых коллекций и стали вести самостоятельную методическую и методологическую работу, а такие, как селекционная лаборатория, кроме разработки теоретических вопросов селекции, приступили к созданию новых сортов культурных растений.

Примерно через год после переименования Института прикладной ботаники и новых культур во Всесоюзный институт растениеводства в нем насчитывалось свыше 1000 сотрудников, из них научно-технического персонала было свыше 600 человек. Кроме того, в отделениях института работало около 300 и на сортоучастках — 800 человек. Это уже целая армия ученых-специалистов, занимающаяся проблемами растениеводства, «сила», не имевшая тогда себе равной в мире.

Н. И. Вавилов был человеком широкого научного кругозора и исключительной эрудиции. Трезвая реалистичность у него сочеталась со страстностью искателя научной истины. Он умел привлечь к себе высококвалифицированных, самостоятельно мыслящих людей, глубоко преданных науке, и увлечь их своими идеями. Старейший работник ВИРа и известный ученый академик Н. Н. Кулешов вспоминает об этом так: «Счастье работать в коллективе, не теряя своей самостоятельности и своей научной индивидуальности и всегда иметь дружественный совет со стороны Николая Ивановича (Вавилова) — было важнейшим условием результативности работы ВИРа».

Ученый непосредственно вникал во все разделы многогранной работы ВИРа. Все сотрудники постоянно получали у него направление и зарядку для работы. Особенности научного руководства Н. И. Вавилова и участие в работе ВИРа крупных ученых того времени сыграло огромную роль в поднятии научного уровня института до уровня передовой мировой науки, а во многих случаях и на более высокую ступень.

Чтобы представить, что, дала эта армия ученых, работающих под руководством Н. И. Вавилова, обратимся к работе четырех главных разделов ВИРа и их достижениям хотя бы ко времени завершения коллективизации и в ближайшие после нее годы.

Сектор растительных ресурсов и исходного материала для селекции. В этом секторе было собрано и детально изучено огромное мировое сортовое разнообразие сельскохозяйственных растений, полудиких и диких их видов, большой опыт растениеводства капиталистических стран и сортовые богатства древних цивилизаций всего земного шара. Значение результатов этих работ уже изложено в предыдущей главе.

Сектор методики селекции и генетики. Известно, что территория Советского Союза огромна: с запада на восток ее протяженность 13 000, с севера на юг — 4000 километров. С севера она начинается тундрой, затем захватывает лесную зону, зону степей, предгорий, районы сухих и влажных субтропиков, пустыни и горные районы. Все эти зоны имеют свои почвы и особенности климата. Условия этих разнообразных районов требуют разных сортов сельскохозяйственных культур.

С первых же дней Советской власти встал вопрос о посеве сортовыми семенами. Уже в 1921 году (13 июня) был издан декрет об организации государственного семеноводства в нашей стране и об усилении и широком развитии работ по выведению новых сортов главных сельскохозяйственных культур, о создании государственного семенного фонда. На развитие селекционных работ и покупку за рубежом сортового материала отпускались значительные средства даже в первые годы Советской власти, когда республика имела ограниченный золотой фонд.

Эти мероприятия партии и правительства способствовали быстрому развитию селекционной работы. Если в 1920 году селекцией занимались всего 26 научных учреждений, то к 1932 году в нашей стране насчитывалось 185 селекционных станций.

Большинство из них областные опытные станции, где были специальные отделы селекции.

В широких масштабах стало развиваться сортовое семеноводство, которого до революции в России не было. Ко времени социалистической реконструкции сельского хозяйства в стране уже имелись миллионы тонн сортовых семян (Госсоргсемфонд). Такие важные отрасли сельскохозяйственного производства, как промышленное свеклосеяние и хлопководство уже полностью обеспечивались отечественными селекционными сортами.

При всем этом встали вопросы планирования, организации и методического научного руководства работами по селекции и сортоводству. В основу же деятельности Института прикладной ботаники и новых культур было положено изучение культурных растений, работы в области экспериментальной генетики и методики селекции, разработка научных приемов физиологического и биохимического исследования, а также технических исследований качеств растений и введения новых культур в нашей стране.

Это был единственный научный центр, куда сразу же стали обращаться за разрешением всех вопросов растениеводства, в том числе селекции и сортоводства. Придавая огромное значение науке в развитии любой отрасли хозяйства и прекрасно понимая, как к этому относится Советская власть, Н. И. Вавилов сделал все возможное, чтобы, с одной стороны, работа института находилась на уровне передовой мировой науки, а, с другой стороны, чтобы деятельность института «врастала» в сельскохозяйственное производство.

Институт быстро превращался в головной методический и руководящий научный центр. Особая и чрезвычайно ответственная в этом отношении была роль у сектора методики селекции и генетики. Этот сектор ко времени переименования института во Всесоюзный институт растениеводства фактически уже превратился в методический центр для всех селекционных учреждений страны. ВИР через него руководил всем селекционным делом Советского Союза, включая составление общих планов по селекции и генетике, определение направления этой работы и распределение ее между селекционными учреждениями.

Для развития этого сектора много сделал Виктор Евграфович Писарев, долгое время возглавлявший его.

В секторе вели работы в двух направлениях: по разрешению вопросов экспериментального формообразования, генетике практически ценных признаков и методике и технике селекции.

Методику селекции и генетики селекционных признаков изучали под руководством В. Е. Писарева в специально оборудованных лабораториях. Разрешался вопрос об изменчивости количественных признаков для всех важнейших культур, так как от большей или меньшей изменчивости этих признаков зависит срок, за который селекционер может с достаточной точностью характеризовать выведенный им сорт по данному признаку.

С привлечением большого гибридного материала изучали комбинирование высокой скороспелости с повышенной продуктивностью для всех типов растений. Это имело огромное значение для селекции сортов, которые предполагалось возделывать на Крайнем Севере и в засушливых районах Советского Союза.

При изучении самоопыляющейся группы растений уделялось внимание внутривидовым скрещиваниям, особенно гибридизации отдаленных географических форм. Межвидовые скрещивания проводили только между видами, имеющими одинаковое число хромосом.

Работая с перекрестноопыляющимися растениями (рожь, кукуруза, конопля и другие), при изучении инцухта старались выделить формы с наиболее полезными рецессивными признаками. Н. И. Вавилов еще в середине тридцатых годов доказывал, что мощным средством повышения урожайности кукурузы является посев семенами двойных межлинейных гибридов, и настаивал на широком внедрении в практику колхозов и совхозов этого мероприятия. Как известно, январский (1955 г.) Пленум ЦК КПСС предложил перейти на посев кукурузы гибридными семенами. Теперь, реализуя указание партии, у нас засевают уже большие площади семенами двойных межлинейных гибридов.

С 1932 года началась работа по изучению генетики и разработке методики селекции на иммунитет, вегетационный период, холодостойкость и засухоустойчивость, увенчавшаяся большим успехом. Еще при жизни Н. И. Вавилова были получены сорта картофеля, дающие хороший урожай клубней в таких северных районах, как Хибины (около 67° северной широты) или Усть-Цильма на Печоре (около 65° северной широты).

Лабораторией (в этой лаборатории работали М. И. Хаджинов, Е. И. Барулина-Вавилова. А. И Лутков, О. И. Сорокина и др.) генетики руководил Георгий Дмитриевич Карпеченко. Он и его сотрудники, работая над вопросами отдаленных скрещиваний, преодолели бесплодие межвидовых и межродовых гибридов. Это открыло широкие возможности для овладения процессами формообразования. Обновление видового и сортового состава культурных растений в искусственных условиях стало реальным. Г. Д. Карпеченко впервые в истории науки получил плодовитый капустно-редечный гибрид путем удвоения числа хромосом. Таким же путем получены плодовитые гибриды пшеницы, эгилопсе и др.

Лаборатория цитологии, возглавляемая Георгием Андреевичем Левитским, провела большую работу по изучению цитологии отдельных культур, ботанических семейств и групп растений.

В составе сектора методики селекции и генетики была еще одна лаборатория — анатомическая, возглавляемая Василием Георгиевичем Александровым. В ней впервые в Советском Союзе по-новому разрабатывались оригинальные анатомические методы, применяемые в селекции разных культур, например: селекция льна, конопли, хлопчатника на выход волокна, селекция опийного мака на выход опия, селекция масличных культур на содержание жиров и т. д.

Основные свои работы сектор селекции и генетики, как уже было указано, проводил в Детском селе под Ленинградом, где были созданы прекрасно оборудованные лаборатории. Селекция картофеля на холодостойкость и изучение методики селекции на длинный день осуществлялись в Полярном отделении ВИРа.

В Азербайджане (в сухих субтропиках) вели селекцию южных культур, на Сухумском отделении (во влажных субтропиках) — селекцию цитрусовых, рами, эфирномасличных и других культур, свойственных этим районам. Селекцией бобовых занимались на Воронежском отделении и зерновых — в Отраде-Кубанской Краснодарского края.

Работа по генетике и селекции в ВИРе быстро развивалась. Накапливая ценнейшие и интереснейшие результаты теоретических и практических исследований, в этой области ВИР очень скоро завоевал огромный авторитет в нашей стране и за рубежом. Как уже отмечалось, на V Международном генетическом конгрессе в сентябре 1927 года в Берлине Советский Союз впервые был представлен большим числом селекционеров, генетиков и других специалистов смежных наук. Их доклады на этом конгрессе произвели на всех большое впечатление.

В январе 1929 года проходил Всесоюзный съезд по -селекции, генетике и семеноводству, на котором присутствовали 2000 человек, съехавшихся со всех уголков нашей необъятной Родины. Впервые в работе съезда участвовали выдающиеся иностранные ученые — Баур и Гольдшмидт из Германии, Федерлой из Финляндии и др.

Этот съезд показал, что предыдущее десятилетие было «новой эрой в развитии генетики и селекции в нашей стране. Выяснилось, что по всем разделам генетики советская наука идет не только в ногу с мировой наукой, но и в некоторых направлениях занимает даже передовые позиции… Теория скрещивания ныне представляет целую научную дисциплину, столь же разработанную, как химия. Селекционер овладел искусством сочетания желательных свойств в одном сорте».

Съезд объединил большую армию исследователей. Наряду со старыми работниками горячее участие в организационной и научной работе приняла и молодежь. Большие задачи, выдвигаемые страной в области сельского хозяйства, требовали великого подъема, и все участники съезда хотели выполнить требования жизни.

Все это имело большое значение для развития селекции как науки, а также для практических работ по выведению новых сортов Сельскохозяйственных растений в нашей стране. На съезде были обсуждены все основные вопросы генетики, селекции и семеноводства; участники съезда разъехались во все уголки Советского Союза с одной целью — работать на пользу Родины, создавать новые сорта.

На проходившей в Москве в октябре 1931 года Всесоюзной конференции по борьбе с засухой, Николай Иванович сделал интересный доклад: «Мировые ресурсы засухоустойчивых сортов». Он отметил трудности подбора засухоустойчивых сортов для таких стран, как наша, замечательно просто показал пути устранения этих трудностей и возможность разрешить проблему получения новых засухоустойчивых сортов.

В июне 1932 года Академией наук СССР, Коммунистической Академией и Всесоюзной академией сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина была созвана конференция по планированию генетико-селекционных исследований на 1933—1937 годы. На этой конференции советские ученые впервые в мире попытались разработать план генетических и селекционных работ для каждой отдельной культуры и каждого района нашей огромной страны.

В своем докладе на этой конференции «Генетика на службе социалистического, земледелия» Н. И. Вавилов изложил грандиозный и стройный план работы в союзном масштабе по выведению новых сортов в соответствии с задачами социалистического сельского хозяйства во второй пятилетке. Он считал, что для этого необходимо по-революционному изменить всю исследовательскую работу, реконструировать селекцию, видоизменить работу по сортовому семеноводству.

В докладе он подчеркнул «…мы намечаем разверстку и постановку прежде всего генетических исследований как теоретической базы практической селекции. Селекция как наука представляет собой синтез данных многих дисциплин, направленных на выведение сортов, необходимых для социалистического хозяйства. Генетика есть одна из самых существенных частей селекции, но не исчерпывает всей селекции. Селекционер нуждается в помощи физиологов, систематиков, биохимиков, фитопатологов, технологов.., основные успехи селекции определяются прежде всего овладением наследственностью растений»…

Указывая на то, что в прошлом как у нас, так и за границей селекционная работа характеризовалась отрывом от генетики, ученый сделал упор на проблемы частной генетики, на изучение наследственности ценных хозяйственных признаков. Эту группу исследований он выдвинул на первое место в силу ее значимости и малой разработанности в то время в мировой науке.

Важнейшей задачей Н. И. Вавилов считал «сделать работу селекционера генетически более осмысленной, а работу генетиков решительным образом связать с селекцией…», так как очень часто совершенно не имеется документальных данных о выведении сорта, особенно в европейских странах, где селекция сосредоточена главным образом в руках семенных фирм «… органическая связь генетики и селекции открывает новые огромные возможности в решении практических задач. Теория упрощает и осмысливает практическую селекцию и сама получает новые импульсы для своего развития».

Когда Институт Карнеги (США) послал одного из лучших генетиков д-ра Шелла для научной обработки ценнейших практических достижений Бербенка, ассигновав на это большие средства, то д-р Шелл не мог этого выполнить, так как документальных данных о селекционных работах Бэрбенка не оказалось.

Выдвинув на первое место изучение наследственности ценных хозяйственных признаков, Н. И. Вавилов в указанном плане селекционных работ по-новому поставил и проблему исходного материала для селекционных и генетических работ. До сих пор случайный характер исходного материала (фрагментность его) характеризовал работу генетиков и селекционеров как в Советском Союзе, так и за рубежом.

На примере картофеля ученый показал, что вся селекция и генетика этой культуры в XIX и начале XX века была построена «на обрывках одного линнеевского вида», случайно взятого первыми путешественниками в Южной Америке. В результате генетико-цитологического и ботанического изучения материала, собранного экспедициями ВИРа, выяснилось, что среди культурного картофеля на его родине оказалось 13 хорошо обособленных линнеевских видов, которые дали замечательный материал для нашей селекции.

Таким образом, ученый пришел к следующему выводу: «Для того чтобы охватить генетически вид, чтобы подойти к проблеме эволюции и формообразования в свете новейших знаний, мы должны исходить из видов как целостных комплексов — систем, стремиться по возможности к исчерпыванию разнообразия наличного состава вида».

Сделав обзор хозяйственных признаков, ранее выпадавших из поля зрения генетиков, и подробно рассмотрев проблемы общей генетики, Н. И. Вавилов закончил свой доклад так: «Генетическая работа так же, как и всякая научная работа в условиях социалистического хозяйства, должна быть проникнута плановостью, комплектностью, учетом социального заказа. Советский коллектив генетиков и селекционеров уже в настоящее время представляет собой величину, с которой приходится считаться мировой науке, но одни числа еще не решают всего. Определенная целеустремленность, планомерность в работе, сплоченность, комплексная работа различных специальностей дадут еще более высокую продуктивность, еще более высокие качества результатов».

Иммунитет растений к болезням, их засухоустойчивость, зимостойкость, холодостойкость, вегетационный период, химический состав, технологические качества, количественные признаки.

В 1934 году Н. И. Вавилов опубликовал небольшую работу «Селекция как наука», которую посвятил обоснованию значения селекции как научной дисциплины. Эта работа, не потерявшая своего значения и до настоящего времени, по существу является творческим развитием учения Ч. Дарвина. Николай Иванович считал, что селекцию можно рассматривать как науку, как искусство и как определенную отрасль сельскохозяйственного производства. «Истоки селекции как искусства уходят к началу земледелия и введению в культуру растений, к одомашнению животных». Ученый отметил, что технический уровень древних цивилизаций повлиял на культурность возделываемых растений: страны Средиземного моря имеют семена растений высокого качества, а такие страны, как Афганистан, Эфиопия, Перу, Боливия, сохраняют ассортименты малокультурных растений.

Развитие капитализма благоприятствовало искусству выведения лучших сортов растений и пород животных. На протяжении XIX века возникают тысячи крупных и мелких семенных фирм в Германии, Англии, в Соединенных Штатах. Селекционная работа становится доходным делом, одним из объектов коммерческих предприятий.

Известно, что Ч. Дарвин использовал практический опыт животноводов и растениеводов по улучшению сортов и пород. И в трудах «Изменчивость домашних животных и культурных растений» он подвел итог результатам селекционной работы как искусства. В то же время, как указывает Н. И. Вавилов: …«выдвинутое Дарвиным учение об эволюции подвело впервые научную базу под селекцию растений и животных. Величайшей заслугой Дарвина… является то, что он открыл путь беспредельного воздействия разума и воли человека на изменчивость растений и животных. Для научной селекции эволюционное учение Дарвина стало первоосновой».

Наука двигалась вперед, устанавливались закономерности в формообразовательном процессе. К началу XX века знания об изменчивости и наследственности выкристаллизовались в научную дисциплину — генетику, а учение о материальных основах наследственности — в цитологию: Современная же селекция, заимствуя знания генетики и цитологии, преломляет их применительно к сорту, выведению новых форм и «развивает» свои методы. Так селекция стала «научной дисциплиной».

В рассматриваемой работе также отмечено, что основные положения генетики и ряд положений цитологии являются одной из важнейших составных частей селекции, но они не «синонимы селекции». Селекция как наука учит методам выведения сортов, соответствующих требованиям человека. Селекция по существу есть вмешательство человека в формообразование животных и растений или представляет собой эволюцию, направляемую волей человека.

В 1935 году ученый опубликовал еще одну работу: «Научные основы селекции пшеницы». Эта, казалось бы, сугубо специальная работа и в настоящее время представляет исключительный практический и теоретический интерес. Подробно изложенное в ней учение о селекции пшеницы основано на огромнейшем материале оригинальных исследований Н. И. Вавилова, коллектива ВИРа, всех советских селекционных станций, а также и на достижениях мировой селекции того времени.

Под руководством Н. И. Вавилова и с его предисловием учеными ВИРа был разработан и опубликован в 1935 году трехтомный труд «Теоретические основы селекции».

Работа советских селекционеров и генетиков была высоко оценена зарубежными учеными. Николая Ивановича Вавилова избрали вице-президентом на VI Международном генетическом конгрессе, проходившем в городе Итака (США) в конце августа 1932 года, где он сделал обзорный доклад. Планирование науки в Советском Союзе произвело исключительное впечатление на ученых западноевропейских стран и США, в то время охваченных сильнейшим экономическим кризисом, который ставил в тупик даже крупнейших исследователей; научная работа для них теряла смысл. Многие ученые капиталистических стран говорили Н. И. Вавилову о своем желании работать в Советском Союзе.

В 1938 году Николай Иванович Вавилов был избран почетным президентом VII Международного генетического конгресса, проходившего в Эдинбурге в Англии.

К этому времени научный мир Западной Европы и Америки уже хорошо знал Николая Ивановича и высоко ценил его исследования.

Многие научные учреждения и общества удостоили его избранием в свои члены. Так, он состоял членом Шотландской академии наук в Эдинбурге, членом-корреспондентом Академии наук в Галле (Германия), почетным членом Индийской академии наук, членом-корреспондентом Чехословацкой сельскохозяйственной академии, членом Научного совета Международного агрономического института в Риме, почетным членом Линнеевского и Садоводческого общества в Лондоне, членом Нью-Йоркского географического общества и др.

В 1942 году Н. И. Вавилов был избран членом Лондонского королевского общества «за большой вклад в мировую науку».

Сектор физиологии и биохимии. Физиология и биохимия еще в самом начале двадцатых годов бы были привлечены Н. И. Вавиловым для дифференцированного изучения мировых коллекций растений. Затем, как мы уже упоминали, при организации Института прикладной ботаники и новых культур лаборатория физиологии, возглавляемая известным ученым Николаем Александровичем Максимовым, приступила к разработке методики исследования и изучению теоретических вопросов физиологии, имеющих первостепенное значение для растениеводов.

Основной и важной заслугой ученых лаборатории физиологии ВИРа является то, что они поставили физиологию на службу растениеводству и земледелию. Известно, что до Великой Октябрьской социалистической революции работы по физиологии растений в нашей стране проводились преимущественно в университетах и носили «академический характер». Основные усилия этой науки были направлены на детальное изучение механизма и химизма общих физиологических процессов, совершающихся в растениях.

Начавшаяся же социалистическая реконструкция сельского хозяйства в Советском Союзе выдвинула перед наукой требования не только изучать и объяснять совершающиеся в растении процессы, но и управлять этими процессами в целях повышения урожая сельскохозяйственных растений.

И лаборатория физиологии ВИРа очень быстро переключилась на исследование проблем, связанных с решением задач социалистической реконструкции сельского хозяйства, — борьба с засухой, борьба с гибелью озимых культур при перезимовке, ускорение развития растений и повышение их урожайности. Вместо попыток старой физиологии свести жизненные явления к физико-химическим процессам, лаборатория выдвинула задачу определения специфических закономерностей, которые отличают «живое от неживого».

Например, чтобы знать, где можно культивировать то или иное растение, надо изучить не только общие свойства растительного организма, но и мельчайшие физиологические различия между отдельными сортами (формами) растений. «Так как именно эти мельчайшие отличия, мимо которых проходила старая физиология, как раз и определяют собой такие практически важные признаки, как скороспелость, урожайность, засухоустойчивость, зимостойкость и т. п.».

Таким образом, в сельском хозяйстве старая физиология растений уступила место новой науке — агрофизиологии. Это новое направление потребовало переноса работы из чисто городской лаборатории в лабораторию, расположенную ближе к сельскохозяйственному производству, а также связи с другими отраслями науки — агротехникой, селекцией, семеноводством и применения вегетационного и даже полевого метода исследования растений.

Изменение направления исследований по физиологии потребовало разработки новых методов, новой методологии и нового оборудования. Например, даже для изучения самого основного физиологического процесса — фотосинтеза у огородных растений пришлось в корне переработать методику. При исследовании влияния засухи на растение, несмотря на то, что до этого было проведено множество работ, пришлось пересмотреть значение транспирационного коэффициента и коэффициента завядания, экономии отдачи растениями воды и способности выдерживать потерю ее без значительного снижения урожая. Зимостойкость, фотопериодизм и другие свойства растений стали изучать новыми методами.

Лаборатория физиологии ВИРа была оборудована холодильными и суховейными установками, где растение можно подвергать непосредственно действию и холода, и тепла, и суховеев. Наука впервые овладела методами точной объективной оценки растений и сортов по степени их устойчивости ко многим неблагоприятным явлениям, обусловливающим урожай культуры.

Описывать все работы лаборатории физиологии ВИРа нет возможности. Важно отметить, что физиологи дали подробную характеристику мирового разнообразия сортов по степени холодостойкости, зимостойкости и засухоустойчивости, что открыло новые горизонты перед советской селекцией.

Состоявшаяся в начале 1932 года I Всесоюзная агрофизиологическая конференция, созванная лабораторией физиологии ВИРа, впервые в истории этой науки выработала конкретный план агрофизиологических исследований для всех научных учреждений Советского Союза, работающих по вопросам физиологии растений.

Исследованиями, проведенными лабораторией физиологии ВИРа при жизни Н. И. Вавилова, очень интересовались зарубежные ученые и руководствовались ими в своей работе. Книга Н. А. Максимова «Руководство по физиологии растений» в начале тридцатых годов была переведена на английский язык и принята официально в качестве основного руководства в пятидесяти сельскохозяйственных колледжах США.

Лаборатория биохимии, возглавляемая Николаем Николаевичем Ивановым, впервые в мире дала биохимическую оценку большому количеству разнообразных сортов сельскохозяйственных растений, выращиваемых в различных географических условиях. При этом были выделены формы культурных растений, наиболее богатые жирами, крахмалом, белком, витаминами. В этой лаборатории разработаны методы ускоренной биохимической оценки сортов на содержание белка, жира, каучука, алкалоидов.

Это позволило селекционерам быстрее отыскать и выделить формы безалкалоидного люпина, безкумаринового донника, сорго без цианистых соединений, накапливающихся в его всходах, и т. д.

Результаты работ лаборатории биохимии были опубликованы в уникальных трудах под названием «Биохимия культурных растений». За период с 1937 по 1940 год вышло семь томов этих трудов.

Сектор сортоиспытания и семеноведения. Как уже упоминалось, работа по сортоиспытанию была организована по инициативе Виктора Викторовича Таланова. Он совместно с Н. И. Вавиловым выдвинул проблему производственной оценки культур и сортов и еще задолго до реконструкции сельского хозяйства поставил разрешение этой проблемы в плановом порядке и в государственном масштабе.

В год организации Госсортсети (1924 год) имелось всего двадцать пять сортоучастков (в пределах РСФСР) и испытывалось ограниченное число культур — яровая и озимая пшеница, овес, кукуруза и несколько сортов кормовых трав. К 1932 году ВИР располагал данными сортоиспытания 292 сортоучастков. На этих сортоучастках испытывались 105 культур и свыше 1500 их сортов во всех природных зонах Советского Союза.

Сахарная свекла, хлопчатник, табак и махорка не входили в число культур, испытываемых Госсортсетью, но они изучались другими организациями по методике и программе, согласованной с ВИРом.

Методы и элементы производственной оценки сортов все время развивались и совершенствовались. Так, урожайность определялась в зависимости от климатических условий; зимостойкость, засухоустойчивость, осыпаемость, скороспелость, позднеспелость, полегаемость изучались в полевых опытах с применением новейших методов исследования. В последние годы пребывания сортосети в составе ВИРа были введены наблюдения над пригодностью сорта к механизации его возделывания.

В секторе сортоиспытания и семеноводства разрабатывались и государственные стандарты сортов сельскохозяйственных культур. Определялись также химические и физические качества получаемой продукции и технологические их свойства. С этой целью организованы три лаборатории для проведения исследования мукомольно-хлебопекарных качеств, оценки волокна прядильных растений и контрольно-семенная.

Лабораторию для определения мукомольно-хлебопекарных качеств организовал К. М. Чинго-Чингас, оценки волокна — А. Д. Лебедев. Эти лаборатории при жизни Н. И. Вавилова были центральными. Они разработали методики испытания, которыми затем пользовались селекционные станции и другие научные учреждения и лаборатории, заинтересованные в таких анализах.

Еще в Бюро по прикладной ботанике и селекции начали изучать растения в различных почвенно-климатических зонах. Для этой цели пришлось создавать филиалы. ВИР для изучения мировых коллекций культурных растений и для решения других вопросов растениеводства создал следующие отделения.

Полярное отделение (субарктическое, директор И. Г Эйхфельд) — на Кольском полуострове за Полярным кругом на берегу озера Имандра вблизи строившегося тогда нового индустриального центра апатитовых и нифелиновых разработок (Хибиногорск, ныне Кировск).

В Северном крае вблизи города Котласа — Северо-Двинское отделение (директор Ф. Я. Блинов), где детально изучали культурные растения всего Северного края.

Воронежское отделение в типичной степи (директор Л. И. Говоров) занималось изучением мирового разнообразия бобовых, овса и некоторых кормовых культур.

Под городом Харьковом — Украинское отделение в полосе лесостепи (директор Н. Н. Кулешов).

Северокавказское отделение (Отрада-Кубанская), где велись работы с пшеницей, соей, люцерной и другими культурами.

В предгорьях Большого Кавказского хребта в зоне лесов из дикорастущих плодовых деревьев (яблоня, груша, алыча) Майкопское отделение — для изучения плодовых культур.

В районе влажных субтропиков на побережье Черного моря — Сухумское отделение для работы с цитрусовыми, эвкалиптом, бататом, дубильной акацией, эфирномасличными, лекарственными и южными прядильными культурами.

В районе сухих субтропиков близ города Баку — Азербайджанское отделение. Среднеазиатское отделение в Ташкенте и Туркменское отделение — Кара-Кала. Дальневосточное — около Владивостока.

За время существования Института прикладной ботаники и новых культур и Всесоюзного института растениеводства постоянно возникали все новые и новые проблемы, которые необходимо было решать в кратчайший срок и на научной основе. Например, проблема северного земледелия, новых культур, обеспечения продовольствием новых индустриальных центров, освоения пустынных пространств, перевод нечерноземной полосы из потребительской в производящую, проблема субтропиков и т. д. В разработке этих проблем участвовал ВИР, а Н. И. Вавилов на Туркменской опытной станции ВИРа.

Н. И. Вавилов всегда был вдохновителем и в большинстве случаев инициатором.

Проблема северного земледелия зародилась еще в начале двадцатых годов текущего столетия. Надо было изучить возможность возделывания в первую очередь картофеля и овощей в Хибинах на Кольском полуострове для того, чтобы обеспечить ими будущий большой промышленный центр.

Тогда там проводились геологические изыскания по инициативе и под руководством А. Е. Ферсмана. Тогда он был уже известный геолог-кристаллограф, а затем геохимик, действительный член Академии наук СССР. С геологами в 1920 году поехал в Хибины и И. Г. Эйхфельд, только что окончивший Петроградский сельскохозяйственный институт. Он должен был поставить опыты по изучению приемов полярного земледелия, главным образом по выращиванию овощей. В то время там совсем не знали земледелия. Служащие Мурманской железной дороги, жившие в теплушках, выращивали овощи на крышах вагонов. «Сады Семирамиды» называл их И. Г. Эйхфельд.

И. Г. Эйхфельду вначале приходилось работать в исключительно тяжелых условиях. Он сам е молотком в руках добывал апатиты для удобрения участка, очищал поля от камней. Подготовив почву на участке, он начал подбирать и испытывать разные культуры и их сорта в заполярных условиях.

Институт прикладной ботаники и новых культур уже в 1924 году открыл Хибинскую полярную опытную станцию.

К этому времени оказалось уже возможным из мировых коллекций ВИРа выделить ряд сортов и культур, пригодных для произрастания в полярных условиях. В Хибинах блестяще решены серьезнейшие вопросы, связанные с отношением культурных растений и их различных сортов к длине светового дня. Кроме того, были разработаны приемы полярного земледелия и подобраны соответствующие условиям Крайнего Севера сорта главнейших культур: картофеля, капусты (цветной и кочанной), репы, моркови, брюквы.

Затем организовался совхоз «Индустрия», который своей работой практически доказал возможность широкой культуры овощей, картофеля и кормовых трав за Полярным кругом.

Результаты работы Хибинской станции ВИРа и географических опытов Н. И. Вавилова были положены в основу сельскохозяйственного освоения Крайнего Севера. Организованные в разных местах Заполярья и Приполярья опытные станции и совхозы изучали приемы возделывания сельскохозяйственных культур, испытывали сорта различных сельскохозяйственных растений и размножали сорта, подходящие к условиям данной местности. Затем начали засевать большие площади в закрытом и открытом грунте для снабжения свежими овощами и картофелем рабочих и служащих новых индустриальных центров, возникающих в этих районах.

Проблема северного земледелия была поставлена на обсуждение чрезвычайной сессии Академии наук СССР в конце 1931 года (25—30 октября), на которой основной доклад сделал академик Н. И. Вавилов.

В этом докладе ученый, определяя понятие «Север» в Широком смысле, включил в него все районы нечерноземной полосы с характерными для нее подзолистыми и болотными почвами, коротким вегетационным периодом, сравнительно малым количеством тепла, но в то же время достаточно хорошо обеспеченные влагой (за исключением полярных районов, подвергающихся засухам). Районы, лежащие выше 60° северной широты, он отнес к Крайнему Северу.

«…Осеверение земледелия становится одной из первоочередных народнохозяйственных задач. Вопрос идет о рациональном использовании всей нечерноземной полосы, о превращении потребляющей зоны в производительную, о продвижении земледелия в отдельных направлениях и отдельных точках к Крайнему Северу». Так ученый подходил к решению проблемы северного земледелия.

Помимо опыта мирового земледелия (Норвегия, Швеция, Канада), к этому времени в Советском Союзе уже имелись конкретные доказательства больших возможностей в продвижении земледелия на север. Географические посевы Н. И. Вавилова (на Печоре в Усть-Цильме (около 65° северной широты); в Архангельске (около 64° северной широты).) и опыты в Хибинах показали, что рожь, озимый масличный рыжик, ячмень дают неплохие урожаи до 67° северной широты в европейской части Союза; яровая пшеница доходит до 65° северной широты; овощные культуры могут идти до Ледовитого океана.

Основными предпосылками для правильного и экономичного ведения земледелия на Севере, по мысли Н. И. Вавилова, должны быть известкование, удобрение почвы, осушение переувлажненных земель и болот, а также подбор растений и сортов, пригодных для районов Севера.

Более тридцати лет назад Вавилов уже рисовал будущее северного земледелия так: «Это будут огромные площади осушенных и удобренных лугов и пастбищ на прежних болотах и пустырях. Под городами возникнут обширные застекленные площади теплиц и парников, пользующихся не только солнечным светом и навозом как источниками, но также электричеством как для отепления, так и для удлинения периода вегетации…».

В заключение он сказал: «…Ленинградский пролетариат стоит у самого порога советского Севера, ему первому надлежит начать великое организованное наступление на северном фронте земледелия».

И действительно, под непосредственным руководством С. М. Кирова на Кольском полуострове выросла новая промышленность по производству минеральных удобрений (Хибинская база). Это открыло небывалые в стране возможности для развития северного земледелия.

В области был создан специальный фонд новых земель имени С. М. Кирова. Как говорил Н. И. Вавилов, «…началась новая эра превращения Ленинградской потребляющей области в производящую». Уже в 1933 году С. М. Киров говорил колхозникам о том, что их руками Ленинградская область, которая вчера еще называлась потребительской, превращается в большую производящую сельскохозяйственную область, в ней расширяются посевы зерновых культур и широко начинают сеять пшеницу.

Взаимоотношения между С. М. Кировым и Н. И. Вавиловым всегда были самыми хорошими. В статье, в связи с кончиной С. М. Кирова, Н. И. Вавилов с большим уважением и особой теплотой писал: «С. М. Киров исключительно внимательно следил за работой научных учреждений. Неоднократно нам, руководителям научной работы, приходилось обращаться к нему за содействием в самых разнообразных делах. Вне очереди, внимательно и доброжелательно встречал научных работников Сергей Миронович… Встречаясь с Кировым, каждый из нас, научных работников, получал зарядку энергии, силы, исключительной убежденности, яркости форм, какой-то теплоты и вдохновения, излучавшихся от этого вождя».

Теперь все уже привыкли к тому, что в селах и городах приполярных районов нашей Родины почти всюду выращивают (в закрытом и открытом грунте в зависимости от условий) овощи и картофель. Но редко кто знает, что культуры и их сорта для этих районов подбирались из мировых коллекций ВИРа.

Проблема новых культур. Эта проблема все время находилась в центре внимания Н. И. Вавилова и всего коллектива ВИРа. Целью сбора и изучения мировых растительных ресурсов именно и было введение новых растений и сортов в нашей стране, то есть обновление земледелия.

После завершения социалистической реконструкции сельского хозяйства по всей стране началась большая работа по введению новых культур. Они требовались или как сырье для быстро развивающейся у нас текстильной, крахмало-паточной, масложировой, кондитерской, парфюмерной промышленности и других или для снабжения продовольствием новых индустриальных центров, которые строились в большинстве случаев в необжитых районах нашей Родины.

Новые культуры — улучшенные и селекционные сорта, а также новые растения — вводились для увеличения продукции сельскохозяйственного производства, поднятия культуры земледелия колхозов и совхозов.

Проблема введения новых культур в то время была актуальнейшей государственной проблемой, и ею интересовались не только те организации, которые непосредственно должны были этим заниматься, например ведомство Народного комиссариата земледелия СССР или Народного комиссариата пищевой промышленности, но и общественные организации, особенно советская печать. При «Крестьянской газете» был организован специальный Комитет по внедрению новых культур.

Большинство главков Народного комиссариата пищевой промышленности СССР в своем составе имели агрономические отделы, которые наряду с организациями и научно-исследовательскими учреждениями Народного комиссариата земледелия СССР вели большую работу по внедрению в посевы колхозов и совхозов новых культур, особенно тех, которые требовались как сырье для промышленности этого комиссариата. Нельзя не отметить огромной роли в решении проблемы новых культур в нашей стране Анастаса Ивановича Микояна, который в то время был Народным комиссаром пищевой промышленности СССР.

В декабре 1931 года на заседании Федеративного объединения советских писателей и Комитета по внедрению новых культур при «Крестьянской газете» Н. И. Вавилов сделал большой доклад, где изложил свои соображения о том, как надо понимать проблему «новых культур» и как практически осуществить введение новых сортов и растений в нашей стране.

Н, И. Вавилов в своем докладе сообщил, что изучение мирового земледелия показало явное неустройство земного шара даже с точки зрения элементарного использования природных ресурсов. Половина населения земного шара все еще (надо иметь в виду, что этот доклад сделан в 1931 году) проживала в южной тропической и субтропической Азии. Огромные пространства лучших плодородных земель Центральной и Южной Америки и тропической Африки почти не были использованы людьми.

В результате империалистической колониальной политики и конкуренции капиталистических стран расселение народов было приостановлено. Несмотря на технические достижения XIX и XX веков, капиталистический строй затормозил использование ресурсов мирового земледелия.

Плановое устройство земли в интересах трудящегося населения только начиналось, и то пока в одной нашей стране.

Несмотря на большие достижения капиталистических стран в области сельского хозяйства, под земледелие использовалось всего семь процентов суши земного шара. При этом подавляющая часть земельной площади была занята зерновыми культурами: пшеницей, рисом, кукурузой, овсом, рожью, ячменем, просом, сорго. А в нашей стране все еще недооценивалась и кукуруза. Видовой состав главных культур как у нас, так и за рубежом «характеризовался монотонностью».

В то же время в Советском Союзе невиданно быстро развивались социалистическая промышленность, меняло свою сущность и сельское хозяйство. Это поставило задачу генерального пересмотра культур и сортов, нового размещения их по территории страны.

Н. И. Вавилов считал, что «Реконструкция сельского хозяйства на основах коллективизации, строительства государственных хозяйств с широким применением механизации и химизации открывает перед Советской страной исключительные возможности земледелия. Советский Союз овладеет ключами, которых не знал до сих пор мир… Открывается новая глава в истории мирового земледелия. Заново ставится проблема использования растительных ресурсов земли».

И действительно, в связи с социалистической реконструкцией нашего сельского хозяйства, коренная ревизия полей, замена сортов и использование земельных угодий были поставлены в совершенно новых масштабах и по-иному, чем это было раньше.

Н. И. Вавилов под введением новых культур понимал «…обширную область мероприятий, связанных с новыми растениями и сортами… Под новыми культурами мы понимаем не только совершенно новые неизвестные растения, но также старые известные у нас или за границей растения, но мало распространенные у нас, заслуживающие широкого введения в практику. В. нашем понимании проблема новых культур неразрывно связана с широким использованием мировых растительных ресурсов, с мобилизацией растительных богатств земного шара».

В проблему новых культур он включал продвижение земледелия в новые районы, осеверение земледелия, максимальное использование сухих и влажных субтропиков, освоение бросовых земель — пустынь Средней Азии, полупустынь Юго-Востока. В эту же проблему входили также генеральная ревизия сортов, высеваемых в колхозах и совхозах, замена старых, малопродуктивных, беспородных высокопродуктивными, селекционными, а также замена менее ценных растений более ценными, дающими лучшее, высококачественное сырье для промышленности и продукты более высокого качества для питания человека.

Так как понятие культуры неотделимо от сорта, то успех внедрения новой культуры прежде всего зависит от выбора подходящего сорта. Поэтому проблему новых культур ученый связывал с широким развитием селекции, применением гибридизации для выведения сортов. На примерах некоторых культур Николай Иванович показал, как путем селекции из старого можно сделать новое. На острове Ява за десятилетие утроили продукцию сахарного тростника скрещиванием старых китайских сортов с диким сахарным тростником, устойчивым к заболеваниям.

Затем И. И. Вавилов показал, что в Америке, за исключением кукурузы и хлопчатника, все культуры заимствованы: пшеница — из России, сорго — из Африки, хлопчатник (упланды) — из Мексики, финиковая пальма — из Сахары и т. д. Канада все сорта пшеницы вывезла из России. Все богатейшие плантации Явы, Малайи, Цейлона, созданные колонизаторами, основаны на заимствованных растениях, земледелие Египта — на хлопчатнике, вывезенном из Южной Америки.

В Советском Союзе к этому времени опыт введения новых сортов и растений также дал хорошие результаты. Так, были отобраны и отселектированы новые, более приспособленные и с лучшим волокном сорта хлопчатника, для чего использовался материал, привезенный экспедицией ВИРа из Мексики. Введение ценнейшей культуры кукурузы обязано сортам, привезенным из Америки, сои — из Китая и Японии. Освоение влажных субтропиков в СССР началось также благодаря получению материалов из Японии и Китая (цитрусовые, чайное дерево, бамбук и т. д.).

Советский Союз к этому времени в значительной мере овладел мировыми растительными ресурсами, поэтому подбор новых культур и сортов для разных зон страны и различных целей их разведения практически не мог затрудняться.

Подробно был разобран Н. И. Вавиловым и вопрос о значении климатических аналогов при подборе новых растений, видов и сортов. Изучение расселения культурных растений по земному шару показало, что этот вопрос сложный и нельзя его рассматривать упрощенно, как это делалось раньше.

Одни растения, виды и их расы (сорта) являются «поразительно универсальными». Дания, например, с успехом экспортирует семена овощных культур во многие страны мира. У нас ее семена идут даже в Заполярье, то есть в район, безусловно отличающийся от Дании по климатическим условиям. Другие (большинство заграничных сортов яровой и озимой пшеницы, сахарной свеклы, ячменя) для нас мало интересны. Даже мировые стандарты — пшеница Маркиз, Китченер — не пошли у нас в СССР.

Полных климатических и почвенных аналогов в различных странах не существует, поэтому Н. И. Вавилов подчеркнул: «Чтобы уверенно определить пригодность культуры или сорта, нужен прямой опыт».

Затем, показав, какая имеется возможность обновления зерновых, технических, кормовых, плодовых и ягодных культур, древесных пород, возделываемых в совхозах и колхозах, а также значения введения новых культур для борьбы с засухой и освоения пустынь, ученый предложил разработанный им на основании мирового опыта список новых культур, которые, по его мнению, следует вводить на поля нашей страны. Правда, этот список он не считал стабильным. Сейчас эти культуры не кажутся новыми, а тогда — 30 лет назад — даже названий многих из них не знали не только колхозники, но и специалисты сельского хозяйства.

В заключение доклада Н. И. Вавилов рассказал об изданной К. А. Тимирязевым книге американца Гарвуда «Обновленная земля». Он отметил, что «…20 лет тому назад, когда приходилось читать эту книжку, все то, что писалось в ней, казалось нам далеким, трудно выполнимым идеалом.

Но вот мы только закончили первую пятилетку, а идеал американской обновленной земли уже совершенно не удовлетворяет нас. Обновленная советская земля рисуется нам в неизмеримо более ярких красках. Мы хотим и добьемся больших сдвигов, иных масштабов.

Нет задачи более увлекательной, более заманчивой, чем создание этой обновленной советской земли».

Уже за первые пятнадцать лет Советской власти видовой состав культурных растений наших социалистических полей значительно изменился, а за два-три года после реконструкции сельского хозяйства на полях колхозов и совхозов появились новые растения, о существовании которых ранее не знали в нашей стране.

История введения новых культур в СССР может послужить интересной темой для специальной книги. Здесь мы только в нескольких словах скажем, какие новые растения были введены с помощью ВИРа и Н. И. Вавилова.

Прежде всего были получены новые сорта хлопчатника — упланды тонковолокнистые, затем введены такие культуры, как рами, кендырь, кенаф и канатник. Культура конопли коренным образом была изменена: теперь у нас разводят южную — итальянскую коноплю.

Из масличных культур получили распространение маслина, арахис, кунжут, соя. Для лакокрасочной промышленности были введены судза (перилла), тунговое дерево, соя, для кондитерской — чуфа, или земляной миндаль, и др. Лекарственные растения — опийный мак, валериана, белладонна, шалфей, мята и многие другие — получили признание на полях южных районов страны. В субтропиках заложили первые плантации камфарного и хинного дерева. Получение хинина собственного производства в то время имело исключительное значение.

Хинное дерево в СССР, по предложению Н. И. Вавилова, стали разводить черенково-порослевой культурой; это ускоряет получение из него алкалоидов. Из корней и стеблей одногодичной поросли хинного дерева были получены хинин, хинодин, цинхонин и цинхонидин. Эта смесь алкалоидов — советский хинет — была тогда испытана в клинике Сухумского тропического института и дала хорошие результаты.

К группе эфирномасличных растений, которые в те годы были введены в культуру, относятся герань — в субтропических районах, лаванда, базилик, тубероза, ирисы, роза и другие — в умеренной зоне. Эфирные масла, получаемые из этих растений, требовала развивающаяся у нас парфюмерная промышленность; раньше их ввозили из-за рубежа на золотую валюту.

Освоение сухих и влажных субтропических районов полностью базировалось на материалах, вывезенных экспедициями ВИРа. Так, в 1934, 1935 и 1936 годах по просьбе Главного управления субтропиков НКЗ СССР были проведены экспедиции ВИРа (Г. Н. Шлыков) в страны Средиземного моря и Юго-Восточной Азии с целью подбора главным образом плодовых, декоративных и древесно-технических пород.

Эти экспедиции Г. Н. Шлыкова дали невиданные в мировой науке результаты: свыше 50 тысяч саженцев древесных растений (около 1500 названий) было доставлено в Советский Союз. При этом весь посадочный материал сразу разместили непосредственно в совхозы и колхозы субтропических районов для размножения. Одновременно вывезли единичные экземпляры для селекционной работы. Ранее, в 1930 году, Н. И. Вавилов посетил Южные штаты Северной Америки, Мексику, Гватемалу, Гондурас, где изучал условия мирового субтропического и тропического земледелия и привез оттуда много ценных субтропических растений.

Кроме того, на Кавказе, и особенно на Черноморском побережье, обследовали имеющиеся там дикие плодовые растения и декоративные, а из культурных растений — померанцевые, хурму, фейхоа, эвкалипты, камфарное дерево, пальбы, лавры и парковые экзоты. Эти обследование выявили много полезных растений, пригодных для освоения во влажных субтропиках.

В настоящее время, как известно, в нашей стране имеются значительные насаждения хозяйственного значения мандаринов, апельсинов, лимонов и чая. Во влажных субтропических районах чаем занимался Всесоюзный научно-исследовательский институт чая, однако ВИР, начиная работу с чаем, впервые опубликовал классификацию видов чайного куста и издал несколько книг по чаю для массового читателя.

Большая работа в субтропических отделениях ВИРа велась с парковыми и цветочными растениями. На Сочинском и Сухумском отделениях изучались различные виды пальм, магнолий, лавров, мирт, эвкалиптов, сосны, ели, кедра, из цветочных — азалии, розы, гладиолусы, рододендроны, различные луковичные и др.

Освоение пустынь. В связи со строительством железных дорог и крупных промышленных центров в пустынных районах Туркменистана, Узбекистана и Казахстана, а также с развитием в этих районах животноводства немалое внимание Н. И. Вавилов уделял растениеводческому освоению пустынь и полупустынь. В 1932 году в ВИРе создали Бюро по освоению пустынь.

В Центральном Казахстане около Челкара была организована Приаральская станция и восстановлена Репетекская станция в Кара-Кумах с опорным пунктом в Кара-Богаз-Голе и станция по освоению предгорий Копет-Дага в Туркменистане (Кара-Кала). Репетекская станция в Кара-Кумах была организована Русским географическим обществом в 1912 году для стационарного изучения климата пустынь. Она проработала до 1917 года.

Репетекская станция начала проводить работы по интродукции культурных растений, разрабатывая и агротехнику вводимых культур для условий Кара-Кумов. Проводились также испытания песчаных растений, собранных в различных пустынях земного шара. В результате были подобраны хозяйственно ценные культуры для этого района.

Затем (в 1937 году) после организации опорного пункта в Кара-Богаз-Голе на ракушечном песке Репетекская станция перешла в ведение Академии наук СССР, а опорный пункт, так же как и Приаральская станция, начал заниматься изучением траншейного земледелия.

Еще при жизни Н. И. Вавилова Приаральская станция разработала приемы богарного (неполивного) земледелия, выяснила полную возможность культуры проса, сорго, яровой пшеницы, кормового арбуза, люцерны и житняка в Центральном Казахстане. Работы станции ВИРа по освоению сухих склонов Копет-Дага под культуры фисташки, миндаля и инжира имели большой успех, и еще в 1932 году станция получила за эту работу почетную грамоту Туркменской ССР.

Проблеме натурализации древесных пород Н. И. Вавилов придавал большое значение. С первого же года организации ВИРа был создан специальный отдел натурализации древесных пород. Этот отдел провел большую работу по закладке дендрологических питомников на опытных станциях института (в Лошице, Валках, Каменной Степи, на Тульской опытной станции, в Отраде-Кубанской, Марданянах, Ленкорани, Сухуми, Ташкенте).

Вся работа по древесным культурам в ВИРе была приостановлена в 1930 году в связи с передачей ее в специализированные лесные институты, созданные к этому времени. Однако в результате хотя и короткой деятельности института в- области натурализации для закладки парков в курортной зоне Минераловодческой группы, в Нальчике, на Черноморском побережье Кавказа были привлечены многие древесные и кустарниковые породы.

Деятельность ВИРа также видна из его периодических и других изданий. Из крупнейших работ института, опубликованных при жизни Н. И. Вавилова, укажем следующие.

Растениеводство СССР, 2 тома, 1932; Культурная флора СССР, 7 томов, 1935—1940; Руководство по апробации полевых и овощных культур, 5 томов, 1938—1939; Теоретические основы селекции, 3 тома, 1935—1936; Биохимия культурных растений, 7 томов, 1935—1950.

Монографии: К. А. Фляксбергер, «Пшеница», 1930; А. В. Мальцев, «Овсы и овсюг», 1930; В. И. и В. Ф. Антроповы, «Рожь», 1932; М. Ф. Петропавловский, «Овес», 1932; Е. И. Барулина, «Чечевица», 1931; Н. А. Максимов, «Физиологические основы засухоустойчивых растений», 1926; И. И. Туманов, «Физиологические основы зимостойкости растений», 1940.

Отчеты экспедиций опубликованы в виде монографий: Н. И. Вавилов и Д. Д. Букинич «Земледельческий Афганистан», 1929; П. М. Жуковский «Земледельческая Турция», 1934; С. М. Букасов «Возделываемые растения Мексики, Гватемалы и Колумбии», 1932.

Под редакцией К. А. Фляксбергера был опубликован в 1939 году «Определитель настоящих хлебов». Ежегодно выпускались «Труды по прикладной ботанике, селекции и генетике» как периодический орган печати, где печатались все новейшие достижения отечественной науки.

ВИР обменивался научной литературой с многими (до 500) научными учреждениями мира (Америка, Индия, Китай, страны Западной Европы и Африки), работающими в области растениеводства. Это позволило ВИРу создать единственную в Советском Союзе по значению и размерам библиотеку по растениеводству.

Получение научной литературы из-за рубежа давало возможность мобилизовать достижения мировой науки для использования в нашем социалистическом хозяйстве. Распространение же за рубежом научных достижений СССР подняло на большую высоту советскую науку.

Еще до организации Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и особенно после этого ВИР уделял большое внимание подготовке кадров.

Ежегодно его посещали около 100—150 сотрудников научных учреждений Советского Союза, которые работали в институте по нескольку месяцев, специализируясь по различным дисциплинам, связанным с селекцией. При институте также проводились курсы селекционеров, по сортоиспытанию и др.

С 1930—1931 годов ВИР начал вести подготовку аспирантов, и уже в 1932 году была выпущена первая группа (семьдесят человек) генетиков, селекционеров, биохимиков. При этом, как ни нуждался институт в кадрах, из этого числа было оставлено в ВИРе только десять человек, остальных распределили между селекционными учреждениями страны. В дальнейшем число аспирантов значительно возросло.

Краткий обзор деятельности Всесоюзного института растениеводства показывает, какую огромную, разностороннею и в то же время комплексную работу проводил ВИР и его сеть.

Н. И. Вавилов вел ВИР по пути, отвечающему реальным требованиям социалистического строительства в нашей стране, заранее предугадывая задачи и проблемы, которые могли возникнуть при дальнейшем развитии социалистического сельского хозяйства, и всегда был готов решать эти задачи на научной основе.

ВИР при жизни Николая Ивановича, действительно, представлял форпост передовой науки о культурных растениях. Это было научное учреждение, за работой которого с большим интересом следили не только советские, но и виднейшие ученые мира.

 

Многое Н. И. Вавиловым было задумано, немало сделано, но не все удалось ему выполнить из задуманного. Так, в течение всей своей жизни он занимался исследованием иммунитета растений, трижды публиковал научные труды на эту тему. Он считался и считается крупнейшим специалистом в этой области. К концу жизни им была подготовлена к печати завершенная работа «Законы естественного иммунитета растений к инфекционным заболеваниям» — ключи к нахождению иммунных форм, но она осталась неизданной.

Во время своих путешествий по многим странам мира Н. И. Вавилов изучал историю земледельческой культуры. Он собрал огромный материал по этому вопросу. Его интересовала история мирового земледелия как история производственной деятельности человеческого общества, как один из главных разделов истории материальной культуры. Он предполагал создать труд в перовую очередь по истории земледелия Европы.

К концу жизни Н. И. Вавилов (лично) собрал большой исторический материал и договорился с учеными Академии наук Украинской ССР о созыве в конце 1940 года в Киеве специальной конференции по вопросам изучения истории земледелия. Но это ему уже не удалось осуществить.

Изучение культурных растений позволило Н. И. Вавилову установить происхождение многих из них и наметить, какими путями шло развитие отдельных культур на четырех материках земного шара, на что была затрачена вся его жизнь. И естественно, он пришел к необходимости разработать классификацию культурных растений по экологическим, признакам, которые связаны с условиями среды, что важно для работы селекционера.

В инструкции к составлению экологической карты СССР он писал (в мае 1940 года): «…В плановом государственном хозяйстве нашей страны все большую и большую значимость представляет правильное районирование видов и сортов культурных растений… Отсюда — значимость экологии как науки или учение о соотношении растительных и животных организмов и среды».

Он подготовил работу, в которой разделил все земледельческие районы мира на 95 экологических областей в зависимости от климатических, почвенных и географических условий, а также с учетом влияния искусственного отбора и применения агротехники на пути развития культурных растений в каждой экологической области. Таким образом, была проведена эколого-географическая типизация мировых растительных ресурсов, собранных экспедициями Н. И. Вавилова и сотрудниками ВИРа. Эта работа охватывает не все растения, включенные в мировые коллекции ВИРа, а только важнейшие из зерновых культур Старого Света — пшеницу, овес, ячмень, рожь, зернобобовые — горох, чечевицу, чину, нут, бобы, вику, а также и лен.

Подготовленную к печати работу Н. И. Вавилов назвал «Опыт агроэкологического обозрения важнейших полевых культур». Этот ценнейший труд вышел в свет только через 14 лет после его смерти (в 1957 году) в издании Академии наук СССР.

 

Из 55 лет своей жизни Н. И. Вавилов более 30 лет посвятил научной деятельности.

Повседневно общаясь с молодыми, начинающими и уже сложившимися учеными, руководя их работой, редактируя их труды, Николай Иванович создал новую школу советских исследователей культурных растений. Число учеников к концу его жизни было велико: одних научных сотрудников ВИРа (без отделений и сортосети) насчитывалось около 600 человек. Большинство ученых растениеводческих институтов и многие растениеводческие кафедры специальных высших учебных заведений и университетов еще при жизни Н. И. Вавилова приняли его теоретические положения и теперь продолжают их творчески развивать.

Память о нем жива: когда Всесоюзное ботаническое общество приняло решение издать сборник научных работ в память 70-летия со дня рождения Николая Ивановича Вавилова, то свыше 100 ученых выразили желание принять участие в этом сборнике. По решению Академии наук СССР с 1957 года издаются работы Н. И. Вавилова — Избранные сочинения в пяти томах, а также труды, не опубликованные при его жизни.

Немало зарубежных ученых хорошо знают теоретические и практические работы Н. И. Вавилова и основываются на них в своих исследованиях. В США, например, в конце 1955 года издан большой том избранных работ Н. И. Вавилова «Selected works of Vavilov».