С ветроустойчивостью насаждений связан объем внелесосечной захламленности.
Этот вопрос еще недостаточно изучен, но он очень важен для лесных предприятий, расположенных в густонаселенных районах страны. Задача по определению степени захламленности лесов ставилась, например, Московским управлением лесного хозяйства в связи с необходимостью улучшения санитарного и эстетического состояния лесов столичной области. Мы рассмотрим решение этой задачи на примере Звенигородского мехлесхоза Московской обл. По состоянию на 1986 г. покрытая лесом площадь в лесхозе составляла 48,7 тыс. га. Состояние обследованных насаждений было оценено как благополучное: здоровые насаждения занимали 98,8 % лесопокрытой площади. Насаждений с наличием внелесосечной захламленности выявлено 5,1 тыс. га, что составляло 10,7 % лесопокрытой площади. Запас общей захламленности в среднем составил 9 и свежей — 0,7 м3/га. Причина образования внелесосечной захламленности типична для большинства лесных предприятий. Захламленность образуется за счет естественного отпада, ветровала и бурелома. Повышенный отпад свежей захламленности в насаждениях Звенигородского мехлесхоза был вызван ураганным ветром, пронесшимся над территорией лесхоза в июле 1984 г.
В ельниках захламленность сосредоточена в высокополнотных древостоях старших возрастов.
Распределение стволов, составляющих захламленность, по ступеням толщины анализировалось на пробных площадях в однотипных еловых древостоях 70—80 лет со средним диаметром стволов 22,3 см. Средний диаметр стволов, составляющих общую захламленность, был равен 22,8 см, т. е. близок к среднему диаметру стволов насаждений, но запас захламленности в основном образовался за счет деревьев высших и низших диаметров. Следовательно, устойчивыми оказались нормально развитые деревья. Старая захламленность накапливалась в основном за счет деревьев меньших диаметров, т. е. естественного отпада, а свежая — за счет ветровальных и буреломных деревьев больших диаметров. Наиболее высокие деревья с развитой кроной оказались менее устойчивыми к воздействию ураганных ветров.
В насаждениях, пораженных корневой губкой и ослабленных изменением экологических условий в результате прорубки трасс и сплошных рубок, захламленность по сравнению с контролем значительно выше, особенно свежая, образовавшаяся за счет ветровала и бурелома.
Полная ликвидация захламленности в лесхозах, как правило, невозможна, да и нет в этом необходимости. Безусловной реализации подлежит лишь свежая захламленность на всех доступных участках при ее запасе 5 м3/га и выше. Старую захламленность необходимо убирать из противопожарных и эстетических соображений только вдоль дорог и в местах массового отдыха (это очень трудоемкая работа). В рассмотренном конкретном случае (Звенигородский мехлесхоз) уборка захламленности подлежала на площади 2300 га при общем запасе 16400 м3.
При ветровалах и буреломах на больших площадях первоочередным мероприятием считается своевременная разработка ветровальников с целью получения качественной древесины. Для этого тщательно продумывается очередность рубки, исходя из доступности поврежденных насаждений для техники, состояния насаждений, их породного состава, активности стволовых вредителей и древоразрушающих грибов. Относительно мелкие ветровальники целесообразно разрабатывать сразу, крупные — в течение 2 лет до начала разрушения древесины сапрофитными грибами. Полная реализация древесины при катастрофических ситуациях — одна из главнейших проблем лесного хозяйства и лесной промышленности. Очевидно, ее следует решать посредством оперативного мониторинга и совершенствования техники разработки.
Скорость отработки ветровала и бурелома насекомыми-ксилофагами зависит от географического расположения поврежденного леса, времени года, в которое произошла катастрофа, от площади ветровальников, возраста насаждений, погодных условий, исходного запаса ксилофагов и других особенностей. Продолжительность отработки древесины ксилофагами во многом определяется скоростью отмирания тканей поврежденных деревьев. В южной части лесной зоны этот процесс протекает быстро: многие виды короедов дают два поколения в год, а также сестринские поколения, развитие очагов обычно заканчивается в 2—3 года. В северных районах лесной зоны ветровальные деревья сохраняют привлекательность для ксилофагов значительно дольше, причем буреломные стволы отрабатываются ими быстрее, чем ветровальные. Наличие в насаждениях поваленных деревьев с частью корней, сохранивших связь с почвой, во многом определяет продолжительность отработки деревьев ксилофагами.
В южной части лесной зоны буреломные сосны зимне-весеннего периода в текущем же году заселяются и отрабатываются весенней (сосновые лубоеды) и летней (златки, смолевки) группами ксилофагов и уже в следующем году непригодны для заселения ими. Сосновый зимне-весенний ветровал в зависимости от того, какой процент корней деревьев сохранил связь с почвой, частично или полностью заселяется в том же году весенней группой ксилофагов, а затем летней. К середине следующего лета ксилофаги покидают отработанные деревья: запас корма для них к этому времени практически иссякает. При летних ветровалах и буреломах, когда лёт сосновых лубоедов уже закончился, поврежденная древесина в зависимости от интенсивности ее пересыхания и санитарного состояния окружающих древостоев может уже в текущем году заселяться ксилофагами летней группы, а в следующем году на ней интенсивно поселяются ксилофаги как весенней, так и летней групп. Поврежденную древесину насекомые покидают только к середине третьего летнего сезона; в этом случае продолжительность отработки ветровальной древесины, как правило, не превышает 2—3 лет.
В северной части лесной зоны (Пермская обл., ураган 7 июня 1975 г.) динамика отработки насекомыми-ксилофагами ветровальников на больших площадях характеризовалась следующими показаниями. В 1975 г. ветровальные и буреломные деревья имели 1слсные кроны, чему отчасти способствовало чрезвычайно дождливое лето. Средняя заселенность стволов ксилофагами в Кол вин с ком лесхозе не превышала 12, а в Чердынском 34 %. Большая заселенность ветровальников в Чердынском лесхозе объяснялась большим исходным запасом ксилофагов и более активным процессом усыхания древостоев в связи с большей их поврежденностью. В 1976 г. процент заселенных деревьев увеличился в лесхозах соответственно до 60 и 90. К концу года зеленую хвою имело около 30 % ветровальных деревьев. Сравнительно медленный процесс отмирания ветровальных деревьев объясняется функционированием части корневых систем. При анализе корневых розеток у 42 ветровальных деревьев установлено, что у всех деревьев корни частично сохранили связь с почвой: до 25 % корней — у 18 деревьев, от 26 до 50 % — у 23 и от 51 до 75 % — у 1 дерева.
Заселенность ксилофагами буреломных деревьев по сравнению с ветровальными была выше. В большей степени заселялись ель и береза, заселенность пихты оставалась относительно низкой.
Из ксилофагов на ели чаще всего встречались типограф — встречаемость 76%, короед-двойник — 26, гравер обыкновенный — 36, большой и малый черные хвойные усачи — 51 %. На пихте преобладали большой и малый черные хвойные усачи — встречаемость 40 %, гравер обыкновенный — 44, полосатый древесинник — 28, пальцеходный лубоед — 24 %. На сосне преобладал большой сосновый лубоед (встречаемость 69%), а на березе — березовый заболонник (88 %). В формирующемся очаге ксилофагов отмечалось нарастание их численности. Медленный процесс отмирания вываленной древесины, ее большой объем и низкая плотность поселения ксилофагов указывали на возможность продолжения этой фазы еще в течение 1—2 лет. Об этом свидетельствовала и повышенная энергия размножения основных видов: у короеда-типографа — 18, короеда-двойника — 12, гравера обыкновенного — 15, большого соснового лубоеда — 11.
В естественных лесах Сибири при нормальном исходном запасе насекомых-ксилофагов, достаточного лишь для отработки естественного отпада, последние успевают отработать лишь небольшой процент огромной массы древесины. Например, в 1980 г. в Тайшетском лесхозе Иркутской обл. от урагана пострадали чистые ельники, пихтачи, а также кедрачи с примесью этих пород. Всего было выявлено 32 отдельных участка ветровала. Общая площадь со сплошным вывалом (от 70 до 100 % запаса) составляла 7500 и с частичным — 1812 га. Ветровальники были обследованы в 1983 г., спустя 3 года после их появления. Бурелом на 40 % представлял собой неликвидную древесину, частично отработанную ксилофагами и зараженную сапрофитными грибами. По данным перечетов деревьев на пробных площадях, признаки заселения имели только 23 % учтенных деревьев.
По предположению лесопатологов, размножение стволовых вредителей на пригодной для их заселения древесине в год обследования сдерживалось появлением поросли лиственных пород, затеняющей верхнюю поверхность валежа. Потеря деловых качеств поваленных деревьев составляла 30—80 % за счет повреждения их ксилофагами (наиболее распространены были большой черный хвойный усач, короед-стенограф и полосатый древесинник) и разрушения сапрофитными грибами. Повышенный текущий отпад деревьев по периферии сплошных ветровальников составлял 1—2, а на участках с частичным вывалом — до 8 %. Ухудшение состояния насаждений по кромке сплошных ветровальников наблюдалось на небольшую глубину — от 30 до 100 м. Ослабление было вызвано в основном механическими повреждениями стволов, ветвей и вершин деревьев. На участках с частичным ветровалом повреждения были выражены сильнее, отмечалось также покраснение хвои (на 5—10 %), вызванное дополнительным питанием усачей.
Влияние ветра на лес сопряжено с комплексом факторов и условий, отразить которые только в виде механических расчетов не представляется возможным. Поэтому для прогноза возможных повреждений лесных насаждений ветром реальнее всего использовать данные анализа ветровой обстановки при массовых ветровалах; критическая для леса обстановка создается при скорости ветра 25 м/с.
Поскольку повреждение лесных массивов ветром распространяется на значительную площадь, нанося ущерб наиболее ценным для лесного хозяйства насаждениям (приспевающим и спелым, лучших классов бонитета), оперативный прогноз и контроль возможных последствий аварийных ветровых ситуаций должны стать одной из задач мониторинга.
Для оперативного прогноза повреждения ветром лесных насаждений целесообразно осуществлять контроль ветровой обстановки в северо-западных районах страны, подзоне темнохвойной тайги европейской части СССР (с учетом ареала ели обыкновенной), в Карпатах, Восточной Сибири, Прибайкалье, Хабаровском и Приморском краях. Учету должны подлежать все случаи ветровой обстановки, когда скорость ветра, в том числе и его порывов, достигает 25 м/с. Ветер такой интенсивности и более сильный относится к стихийным (особо опасным) явлениям погоды и поэтому фиксируется всеми метеостанциями и постами страны.
Оперативный прогноз в малонаселенных районах Сибири и Дальнего Востока реален только при условии использования космических изображений, выполняемых по специальной программе.
Проблема снижения ущерба от аварийных ветровых ситуаций — задача сложная, ее решение возможно тремя путями: повышением ветроустойчивости насаждений лесоводственными методами; повышением оперативности прогноза и контроля; реализацией в короткий срок огромных запасов древесины, образовавшихся в результате ветровала и бурелома.
Снижение ветроустойчивости лесов, произрастающих на мелких щебенистых и переувлажненных почвах, в связи с нарушением целостности лесов на больших площадях в Сибири, на Дальнем Востоке, Урале и в других регионах создало трудности сохранения не подлежащих рубке кедрачей, оставляемых островами среди необозримых вырубок. Очевидно, необходим иной подход, предусматривающий вокруг них защитные (буферные) зоны. Вероятно, это должны быть леса, занимающие целые бассейны речек или плато. Ведь кроме ветроустойчивости, они должны еще обеспечивать прежнюю стабильность водного режима почв, без которой кедрачам также не выжить.
Ветроустойчивостью должны отличаться и оставляемые на вырубках семенные деревья. Успех зависит от правильности выбора на эту роль деревьев с хорошо развитой корневой системой, прочным стволом и средней по величине кроной из негустой части древостоя.