Влияние животных на ландшафт сказывается в меньшей степени, чем влияние растений на ландшафт, потому что масса животного вещества во много раз меньше массы растительного.
Это положение сохраняет свою силу до тех пор, пока мы не включили в наш анализ человека. Но отождествлять роль человека с ролью других животных принципиально неправильно, и поэтому человеку мы отводим особую главу.
Животные играют роль в размножении растений — в их опылении, в распространении плодов и семян. Вместе с тем они, существуя за счёт растительного мира (прямо или косвенно), истребляют и повреждают растения. Животные, которые обитают в лесу, оказывают большое влияние на жизнь древесной растительности: мелкие грызуны объедают кору, грызут корни молодых растений и т. п. Полчища перелётной саранчи, от которых особенно страдают северная Африка, Иран, Афганистан, северная Индия, прерии Северной Америки и т. п., стада кочующих леммингов или стаи перелётных птиц опустошают нередко огромные области, почти нацело уничтожая в них растительность.
Роющие животные не только способствуют проникновению в почву воды и воздуха, но и перемешивают на известных участках почвенные горизонты. Колонии береговых ласточек, пронизывающих рыхлый берег сотнями своих норок, способствуют разрушению берегов; песчанки, выкапывающие в пустынях Азии с корнем тысячи экземпляров песчаной осочки (важнейший закрепитель песков), способствуют развеванию песков. Об огромной копательной работе землероев свидетельствует тот факт, что число выходов нор сусликов достигает 3 тыс. и более на гектар, а нор мелких степных полёвок до 40 тыс. на такую же площадь. Черви, заглатывая почву и пропуская её через свой кишечный тракт, обогащают почву органическими веществами, выбрасывая в течение года 17—45 т экскрементов на гектар, не говоря уже о том, что трупы животных — как наземных, так и подземных и даже водных — после разложения участвуют в образовании гумусовых слоёв, от почвенного гумуса до сапропеля на дне озёр. Раковины и скелеты микроскопических животных образуют особые типы морских грунтов и горных пород, кораллы строят острова, термиты своими постройками в два человеческих роста создают своеобразный холмистый ландшафт в африканских и австралийских равнинах.
Бобры, кроме хижин для жилья, имеющих вид хлебной печи с гладким полом и куполообразным сводом, строят поперёк рек также плотины из сучьев и жердей, закладывая промежутки между сучьями и жердями глиной, песком, илом, глинистым дерном. Плотины, сооружаемые бобрами, имеют обычно длину 15—60 м при высоте 1,5—2 м. Но в Монтане есть плотина высотой более 4 м и около 650 м длины. Такая плотина, подпруживающая реку, обусловливает затопление речных долин на большом пространстве и образование озёр, которые, заиливаясь и зарастая впоследствии, превращаются в луга или торфяники. Излишне подчёркивать, что бобровая плотина изменяет и базис эрозии реки выше подпруды и, следовательно, сказывается на результатах эрозионной работы этой реки на большом пространстве. Бобры не только строят плотины, но также и каналы (канавы) шириной 0,9—1,5 м, глубиной до 1 м и длиной в сотни метров. Канавы эти — часто во множестве — идут от пруда, в котором живут бобры, к лесу, и по ним бобры сплавляют деревья и сучья, необходимые для постройки плотин. По мнению некоторых авторов, в результате деятельности бобров за многие тысячи лет в северной половине Северной Америки произведена большая нивелировочная работа, — здесь немало широких аллювиальных долин, широкие поймы которых созданы подпруживанием рек бобровыми плотинами.
В равнинном рельефе степных пространств довольно заметным элементом являются байбачины — невысокие (однако доходящие до 1 м) холмики, образованные деятельностью сурков, выбрасывающих землю при рытье своих нор.