Л. С. Рябов, Ю. П. Лихацкий, Н. М. Никитин. Воронежский педагогический ин-т, Воронежский биосферный заповедник
В Воронежской области в послевоенный период оформились и в какой-то мере территориально разобщились две экологические группы (формы) волков. Первая — хищники с наиболее выраженной синантропией: живут в антропогенном ландшафте, питаются преимущественно падалью и скотом, местами вредят животноводству (Бибиков и др., 1985; Рябов, 1987). Генетически такие волки представлены в основном высококровными по волку гибридами из за скрещивания в прошлом с бродячими и одичавшими собаками (Рябов, 1980). В Воронежской области они составляют в среднем около 91% общей численности волков. Вторая экологическая форма волка (составляет в области в среднем 9,3%) связана с заповедниками Воронежской области относительно слабо трансформированными ландшафтами. Эти волки территориально и экологически меньше зависят от человека, представляют собой «лесных» волков с наименее выраженной синантропизацией. Поведение этих волков в корне отличается от поведения волков первой группы. Оно описано нами на примере волков Хоперского заповедника (Рябов, 1974). Суть заключается в том, что при повторном появлении хищников в местах, где при их отсутствии размножились олени, они специализируются именно на этой добыче и перестают вредить животноводству в окрестностях района. Это подтвердили позже П. Ф. Казневский (1979), а А. О. Соломатин (1979) отметил как новшество.
Тем не менее, некоторые зоологи (Дьяков и др., 1985; Дежкин, Вишневский, 1989) предсказывают возможную опасность волка в малых по площади заповедниках типа Воронежского (31 тыс. га северной части Усманского леса) якобы из-за неизбежности серьезного ущерба животноводству на примыкающей территории и усложнения эпизоотологической обстановки. Целесообразность его сохранения там подвергается сомнению (Дежкин, 1985) —
Действительно, в послевоенный период у волков, обитавших в Усманском бору и близ него, не было столь обильного корма как сейчас: отсутствовали лоси, кабаны, единично регистрировалась косуля, поголовье благородного оленя только в 1949 г. превысило 400 особей, меньше держали скота, не было скотомогильников. В кормовом рационе живших в рассматриваемом регионе волков зайцы, собаки и олени играли основную и примерно одинаковую роль, составляя соответственно 20,4, 19,0 и 18,6% встреч; на домашних копытных и птиц приходилось 12,0%. Охота волков на домашних животных, особенно на собак, была обычным явлением (Мертц, 1953).
Позже волки в Усманском бору были уничтожены и с 1960 г. в заповеднике не встречались. Вновь они появились здесь в 1971 г., гдеЖивут одной семьей (последние годы до 11—17 особей) уже 20 лет. Доля изъятых волков человеком в заповеднике и рядом с ним составила в среднем 21%.
Без волков, а первые годы и при них в заповеднике стали многочисленными благородные олени: в течение шести лет их насчитывали более 1000 особей, в 1973 г. — 1544 (50 животных на 1000 га территории). И это при значительном вмешательстве в жизнь оленьего стада человека, изымавшего из популяции в ходе отловов и отстрелов до 33,7% особей в год (в среднем за последние 20 лет — 18,9%). В последние годы в заповеднике обитало в среднем около 500 оленей. Поэтому вернувшийся сюда волк, катти на Хопре, специализировался именно на этой добыче: олень составляет в его кормовом рационе сейчас 67,8%. Реже добываются кабан, косуля, лось. Численность косули за период ее совместного обитания с волком в Воронежском заповеднике возросла с 10 до 200 особей, лося — с 19 до 155 голов. Волки практически перестали охотиться на собак (0,7% встреч), хотя само присутствие волков препятствует заселению собаками заповедной территории, где никогда не отмечались выводки собак. Домашние копытные составляют в кормовом рационе волка 3,3%.
Примыкающая к заповеднику территория представляет собой сплошные поселки с фермами и выпасающимися вокруг них стадами и отарами. К тому же в пределах самого заповедника есть 4 небольших поселка и 29 кордонов. Не считая г. Усмани на границе заповедника и близ него по периметру и в самом заповеднике в 31 селе, поселке и 29 кордонах живет около 30 тыс. людей. В самом заповеднике 581 человек. Имеется ориентировочно около 10 тыс. частных хозяйств и 30 стационарных ферм и летних станов, в которых содержится домашняя птица и скот. Без учета имеющихся в каждом дворе и на птицефермах многочисленных кур, уток, гусей, индеек вокруг заповедника и частично в заповеднике нами насчитано свыше 33 тыс. голов скота, 77% которого — колхозный и государственный.
Почти повсеместно содержатся наиболее уязвимые для волка животные — овцы и козы; в целом 16 тыс. голов (24 козы в заповеднике). Близ западной и восточной границы заповедника — 14 тыс. колхозных овец. Зимой и отчасти летом (в период стрижки) овцы находятся на стационарных фермах, в теплое время — на летних варках и окружающих их пастбищах: 9 — крупных отар выпасаются по лугам и жнивью. Повсюду овцы легко доступны для волков: варки огорожены всего лишь слегами, могут освещаться: ночью. Базовые постройки сделаны из кирпича, но многочисленные окна вдоль стен (0,6X1,5 м каждое) затянуты пленкой или остаются открытыми вовсе. Выбрасываемый через них навоз местами достигает высоты окон. Бывает и так, что стены овчарен монтируются из шифера, в них животные проламывают дыры.
Свиньи (около 4 тыс. голов) содержатся вблизи заповедника преимущественно частными лицами. А на колхозных свинофермах (3 пункта) свиней держат большую часть времени в открытых загонах под слегами.
Крупный рогатый скот (более 13 тыс.) тоже содержится в легко доступных для волков загонах у ферм и на летних стойбищах среди лугов и полей. Молодняк здесь может постоянно находиться на откорме, коров же после пастьбы доят и оставляют на ночь. Личный скот выпасается в одиночку или мелкими группами на привязи неподалеку от домов и часто вблизи опушки заповедного леса или с пастухами в стадах. Гуляющий без особого надзора скот можно видеть вблизи кордонов заповедника и колхозных ферм с выгулами, не всегда освещенных ночью. В целом вокруг заповедника насчитано 48 колхозных и частных стад и 2 стада в заповеднике. Во всем заповеднике 86 голов крупного рогатого скота, кормящегося на площади 1123 га.
Лошадей по 3—13 голов содержат почти на каждой ферме. И только в колхозе «Родина» — табун из 51 лошади. В целом вблизи заповедника и на его территории насчитано 126 лошадей, гуляющих на свободе возле ферм и в загонах.
Несмотря на такое обилие домашнего скота, за весь период существования волков в заповеднике зарегистрировано только два случая их нападения на овец. Уязвимость с учетом всех овец и коз составила 0,056%, всего скота — 0,027%, т. е. ничтожна. Неподалеку от этих мест в с. Беляево волки неоднократно подходили зимой к пустым овчарням и даже заглядывали внутрь. Однако, основной интерес хищников связан со скотомогильниками, некоторые из которых посещались ими во все сезоны года. Летом 1989 г. вокруг заповедника нами было обследовано 9 ското- и птицемогильников. Только близ с. Ступино отмечен оборудованный и недоступный для хищников птицемогильник в виде врытого в землю крупного металлического бака. Тем не менее, рядом валялось около 50 брошенных утят и цыплят.
Еще три ското — и птицемогильника представляли собой земляные ямы разного размера и глубины, часто пологие с одной или двух сторон, что облегчало хищникам доступ к корму. Лисицы растаскивали трупы птиц по всей округе. Скотники тоже сплошь и рядом не довозили павших животных до ям и бросали их на поверхности земли. Остальные 5 скотомогильников находилось на поверхности земли, иногда в низине рядом с фермами и в стороне от них. Здесь были брошены части туш и целые туши павших коров, лошадей и овец. В колхоза «Прогресс» Липецкой области подобный скотомогильник устроили на восточной опушке заповедного леса. Он оказался чрезвычайно удобным для подкормки волков. Рядом с фермами постоянно бросали мертворожденных телят.
Словом, бытующее мнение об опасности волков, живущих в Воронежском заповеднике, для окрестного животноводства следует считать неправомерным. Несмотря на свою малую площадь и вмешательство человека, Воронежский заповедник обеспечивает более или менее естественное течение природных процессов и автономность функционирующих там экосистем. В них сформировалось важное звено «волк—олень» с соответствующей коадаптацией хищника и жертвы. Прилегающие сельхозугодья играют в жизни волков, несмотря на обилие и доступность для хищников домашних животных, второстепенную роль. Поэтому волки животноводству не вредят.
Что касается роли волка как распространителя бешенства и трихинеллеза, то в угодьях, плотно населенных лисицей, а местами и енотовидной собакой, среди которых эти заболевания проявляются постоянно, присутствие волка не ухудшает, а скорее улучшает обстановку, поскольку волки их интенсивно преследуют, то есть освобождают угодья от основных носителей упомянутых болезней (Казневский, 1979). Также заведомо улучшается эпизоотологическая обстановка, когда волки вытесняют из угодий бродячих и одичавших собак, которые из-за своей высокой плотности активно распространяют еще и эхинококкоз (Спасский « др.. 1985).
Таким образом, волк в Воронежском заповеднике — необходимый компонент местных ценозов, играющий в них важную роль: за сравнительно короткий период сосуществования хищника с благородным оленем заметно улучшилось физическое состояние жертвы. В прошлом отмечалась деградация, популяции оленя (Соломатин, 1974). Тем не менее, из-за малой площади Воронежского заповедника в случае необходимости допустимо регулирование численности волков на научной основе. Иначе неизбежно расселение хищников в сельхозугодья (не обязательно рядом с заповедником), где они могут вредить животноводству.