В доагрикультурный период степная зона располагала огромными ресурсами животного мира.
По данным В. Г. Мордковича (1982), доисторическое стадо крупных степных млекопитающих, ценных в пищевом отношении (начиная с сурка), составляло минимум 1 млрд голов (для сравнения: все современное поголовье скота, включая свиней, во всем мире не превышает 3 млрд). К этому поголовью необходимо добавить несколько сот миллионов крупных степных птиц — дрофы, стрепета и др.
Учитывая огромные потенциальные возможности степных ландшафтов для существования богатой фауны птиц и млекопитающих, можно предполагать, что со временем возникнет экологически и экономически обусловленная потребность возвратить степям роль высокопродуктивных и дешевых пастбищ. Уже сейчас мы говорим о переводе части пашни в пастбища и сенокосы. Перспектива восстановления животного населения степи требует уже сегодня сохранения генофонда степных организмов, их разнообразия и биоценотического единства. В Красную книгу СССР включено шесть видов и подвидов млекопитающих и 10 видов птиц, обитающих и гнездящихся в степных биотопах.
Коренные животные степи неодинаково реагируют на изменения природной среды, связанные с антропогенным фактором. Для одних животных сельскохозяйственные поля в степной зоне обеспечили дополнительную кормовую базу и способствовали увеличению их численности или вызвали их концентрацию на неудобьях, сбитых пастбищах, остатках степей по границам севооборотов. Для других создание полезащитных лесных полос увеличило возможности проникновения из лесостепи лесных животных. Для большинства же типичных степных обитателей сельскохозяйственное преобразование ландшафта с применением «нещадящих» технологий имело негативные последствия и привело к существенному сокращению численности и ареалов ряда видов степных животных, а в некоторых регионах и к исчезновению.
Одновременно проводились меры по восстановлению и стабилизации численности некоторых ценных видов степных животных. В СССР было восстановлено поголовье сайгаков. Ведутся работы по воссозданию тарпанов и туров как биологических видов. В резервациях США и Канады возрождается стадо степных бизонов. В Венгрии накоплен опыт по воспроизводству в условиях агроландшафта дрофы. За последние десятилетия в Российской Федерации и Казахстане получены хорошие результаты расселения и восстановления популяций сурка. Эти данные говорят о том, что в степной зоне сохранились реальные возможности для частичного восстановления и обогащения характерных хозяйственно ценных и экологически необходимых видов животных. Благоприятные условия для этого формируются в связи с обводнением пастбищ путем строительства водоемов, облесением полей севооборотов и неудобий, повышением мозаичности ландшафта, проведением фитомелиоративных мероприятий и т. д.
Вопрос о восстановлении и обогащении степной фауны в целях ее хозяйственного использования пока еще мало разработан. Это связано с двумя причинами: во-первых, с отсутствием развитой сети степных заповедников, во-вторых, с наблюдавшейся до последнего времени тенденцией прогрессирующего сокращения и уничтожения естественных местообитаний степных животных путем неумеренной распашки, увеличения антропогенных нагрузок, химизации сельскохозяйственного производства и т. д. В настоящее время, когда обоснованы альтернативные этим процессам способы хозяйствования в степи, открываются благоприятные возможности для возвращения в степные ландшафты дрофы, стрепета, а также восстановления численности зайца-русака, барсука, лисицы и других видов пушных зверей.
Особый интерес для народного хозяйства представляют перспективы восстановления численности степного сурка в степных ландшафтах. Сурок может стать составной частью продуктивного поголовья, выращиваемого на степных пастбищах.
Исследования последних лет показали повсеместную адаптацию сурка к условиям обитания в антропогенных ландшафтах. А. В. Дежкин (1987а) установил, что сурок, являясь пластичным видом, осваивает необычные для него стадии, изменяет поведение и переходит на питание несвойственными кормами. Он выделяет семь факторов, влияющих на сурков: земледелие, сенокошение, выпас скота, возникновение искусственного микрорельефа, использование химических веществ, браконьерство и последний, «фактор беспокойства». На сельскохозяйственных полях сурок селится близ их окраин, что позволяет ему до появления всходов питаться травами за пределами пашни. Позднее он включает в рацион культурные растения и пашенные сорняки.
По подсчетам В. И. Капитонова (1987), в Карагандинской области средняя плотность поселений сурков в полосе 300 м от края составила: в целинной степи — 25, в посевах житняка — 21, в посевах пшеницы — 17 особей/км2.
В Оренбургском Предуралье, по нашим подсчетам, на полях севооборотов с волнистым рельефом и удаленностью от границ до 500 м плотность поселений достигает 28—35 особей/км2. Примечательно, что сурок стал селиться по границам полей, непосредственно в лесных полосах или на опушках, примыкающих к пашне лесных колков.
Имеется ряд свидетельств, что умеренный выпас благоприятно сказывается на жизнедеятельности сурков. Причем зверьки предпочитают пастбища как сенокосным угодьям, так и участкам с абсолютно заповедным режимом. О благоприятности некоторых ландшафтно-экологических особенностей пастбищ для сурков свидетельствует то, что здесь отмечено наилучшее воспроизводство их популяций.
Своеобразные места поселения сурков — бывшие хутора и деревни. Так, в Саратовской области при средней плотности поселений сурков 0,58 особей/га плотность их колонии на месте бывшего села Варваринки достигает 12 особей/га. Подобные явления широко известны в Оренбургской области. В заброшенных селитьбах сурков привлекают подземные пустоты, рыхлые грунты, разнообразная пионерная и сорная, неодновременно вегетирующая, растительность на местах развалин.
В. Ю. Румянцев (1987, 1988) установил «сетчатый тип поселений сурков» по клеткам севооборотов, где плотность на сохранившихся участках целины достигает 300 особей/км2. На основе анализа литературных источников и собственных исследований в Казахстане, В. Ю. Румянцев делает вывод: «Ни один способ сельскохозяйственного использования территории сам по себе не делает ее непригодной для сурков: они лишь снижают благоприятность, причем степень снижения зависит от характера использования» (1987, с. 272). К подобным выводам пришли В. А. Токарский (1987) на Украине, И. А. Абрахина (1987) в Ульяновской области, Д. И. Бибиков, В. Н. Руди (1987), В. П. Машкин и А. А. Коротков (1987) на Южном Урале.
Специальными исследованиями установлено, что даже при относительно медленном воспроизводстве численность популяций сурков удваивается в среднем за 3—4 года, что приводит к их перенаселению на ограниченной площади. «Разгрузка» переуплотненных популяций может идти тремя способами: путем срабатывания социального механизма торможения воспроизводства; выселением сурков на прилежащие посевы, где они начинают приносить определенный ущерб; переселением по природно-эмиграционным руслам в прилежащие степные ландшафты. По нашим данным, скорость естественного колониального расселения сурка по степным коридорам вдоль балок и холмисто-увалистым междуречьям Общего Сырта составила за период с 1974 по 1988 г. 4—8 км в год.
С учетом этих факторов в потенциально промысловых районах должно быть установлено систематическое слежение за состоянием конкретных популяций сурков и размеров их численности. На основе мониторинга можно будет своевременно приступить к регулированию численности и предотвратить потери продукции.
О масштабах возможного промысла сурка в степной зоне Северного Казахстана можно судить по результатам исследований В. Ю. Румянцева (1988). По его данным, численность сурка в регионе с середины XIX в. до наших дней сократилась с 15—25 до 3—4 млн особей, из них для промысла доступно около 2 млн экз. Следует также согласиться с выводами В. Ю. Румянцева о том, что в результате недоучета заселенных сурком площадей и плохой организации самих учетов у нас сейчас имеются для большинства областей заниженные ведомственные данные о его численности и соответственно наблюдается недопромысел. В связи с этим при условии успешной борьбы с браконьерством мы вправе рассчитывать на дальнейшее расширение современного ареала сурка благодаря миграции вследствие перенаселения.
С преобразованием службы охраны животного мира в СССР и, в частности, с передачей функций госохотоинспекции Госкомитету по охране природы, созданием взамен инспекции управлений охотничьего хозяйства появляется реальная основа для формирования степных промысловых эколого-фаунистических комплексов. Оно должно вестись на базе бывших охотничьих заказников, охотничьих хозяйств различных ведомств, расположенных на угодьях степной зоны.