В августе 1934 года я получил приглашение на юбилей Ивана Владимировича Мичурина.
Праздновалось шестидесятилетие его работы и восьмидесятилетие его жизни. С большим волнением я ждал дня отъезда в Мичуринск. Готовил доклад о своей работе и достижениях. Много лет я знал великого мастера садоводства только по его работам, книгам и по рассказам своих знакомых.
Теперь мне представляется счастливый случай лично увидеть и его самого и побывать в его знаменитом питомнике.
Шестьдесят лет работы Мичурина — это шестьдесят лет неустанных, упорных усилий над обновлением и преобразованием природы.
Что сделал он за это время?
Он вывел лично свыше трехсот разных сортов яблонь, груш, винограда, абрикосов и вишен.
Придвинул яблоню, грушу, сливу, вишню ближе к полярному кругу.
Перенес с юга страны в среднюю ее часть и севернее такие культуры, как виноград, абрикос, черешню.
Превратил рябину, черемуху, боярышник в съедобные высококультурные сорта.
В 1934 году у Мичурина были новые замыслы. Он хотел вырастить персик, который не будет бояться морозов.
Он хотел вырастить виноград без всяких семян внутри ягоды.
Он хотел вырастить новые виды растений, которые раньше обычного времени будут давать плоды.
И Мичурин, несомненно, добился бы этого, если бы смерть не оборвала его жизнь 7 июня 1935 года.
Он располагал всем для своих опытов и мог спокойно плодотворно работать.
Советское правительство ему предоставило площадь около четырехсот гектаров земли. На ней созданы центральная генетическая лаборатория его имени, музей, прекрасные лаборатории и кабинеты. В самом городе учреждены научно-исследовательский институт северного плодоводства, плодовый вуз, техникум, рабфак и детская сельскохозяйственная станция.
Вся жизнь его до революции прошла в полном забвении и осмеянии. Царские чиновники и ученые смеялись над ним и говорили, что его работы — это «затеи» и «чепуха».
Только при Советской власти он смог осуществить мысли и желания и развернуть широко свои опыты.
Первый отметил его работы Владимир Ильич Ленин. Партия окружила Мичурина великой заботой и вниманием.
Сотни тысяч плодовых и ягодных растений, выведенных Мичуриным, теперь выращиваются в колхозных и совхозных садах.
Социалистическое плодоводство стало широко развиваться во всей стране.
Я приехал в Мичуринск рано утром. Небольшой город уже готовился к юбилею. Улицы подчищались, здания красились, в витринах магазинов висели портреты Ивана Владимировича. Мичуринск ожидал садоводов со всего Советского Союза. Ко дню торжества город уже был ярко расцвечен флагами, лозунгами, плакатами.
Дня за три до юбилея я с одним бригадиром-колхозником из Кубани пошел в главный питомник великого мастера.
Тут были и старые маточные деревья, и только что начинающие давать плоды, и совсем юные малютки-сеянцы. Около малюток стояли маленькие скамейки.
Под маточными деревьями лежали то белые, как воск, плоды славянки, то багряно-алые яблоки «комсомольца», иногда зеленые груши, опавшие прежде времени.
Тут же вызревали гроздья винограда белого, черного, розового и зеленого и вишни разных сортов.
— Вот ширпотреб черная, — сказал наш проводник и, взяв с куста ягодку вишни, раздавил ее. Пальцы окрасились бордовой, почти черной краской. — Сок этой вишни может идти на кондитерские изделия, как красящее вещество, вместо анилиновых красок.
Мы переходили от одного дерева к другому и с изумлением смотрели на невиданные растения.
Вдруг на земле я увидел небольшую головку, напоминающую нераспустившуюся еще водяную лилию. Осторожно приоткрыв лепестки, я заглянул внутрь. В глубине чашелистика лежал странный плод, похожий на землянику, усыпанный мелкими зернышками семян. Сунул в рот — действительно и по вкусу похож на землянику.
Передо мной был земляничный томат. Удивила нас также рябина. Черные и красные ягоды в три раза больше нашей самой крупной лесной рябины. Попробовал — не похожа на рябину: совсем нет горечи и мало кислоты.
Скорее напоминает шиповник.
— А вот арктик-дезертир, — указал проводник на вершину груши.
Мы подняли головы и с удивлением увидели на верху груши сочные гроздья винограда.
— Как он сюда попал?
— О, это целая история, — рассмеялся проводник. — Однажды мы потеряли виноград арктик. Решили, что он погиб. А он, оказывается, пробрался, стелясь по земле, до груши и, обвиваясь по ней, взобрался на пятиметровую высоту и там благополучно перезимовал. Зима была суровая. Стоявшая рядом двадцатилетняя антоновка не перенесла мороза и погибла. А виноград арктик выдержал и теперь растет, как ни в чем не бывало. Иван Владимирович его и прозвал «дезертиром».
С изумлением и радостью мы осматривали сад Мичурина. Это не был промышленный сад, где выращиваются для продажи тысячи и даже десятки тысяч деревьев одного или двух сортов.
Питомник Мичурина — коллекция всякого рода плодово-ягодных растений во всех возрастах; это — школа, где выращиваются малютки-сеянцы со дня появления первых семядольных листочков, и это действительно питомник, куда рассаживаются подросшие сеянцы и привитые маточные деревья.
Не в тысячах экземпляров один и тот же сорт, а многие десятки разных сортов в единицах.
Повсюду на ветках висели кисейные мешочки. В них зрели плоды, получившиеся от скрещивания различных сортов. Семена этих плодов будут тщательно собраны, посеяны и дадут еще не один десяток новых сортов.
На другое утро мы отправились на селекционно-генетическую станцию и репродукционный питомник. На станцию вела шоссейная дорога. По обеим сторонам дороги росли яблоньки, а ближе к станции высокой зеленой шпалерой вился дикий уссурийский виноград.
Показались железные ворота ограды и здания бывшего мужского монастыря. Здесь станция и питомник.
Мы прошли на станцию.
На особом участке стоят маленькие ульи. Это специальные опылительные ульи. Пчелы помогают опылять цветы.
А что это за стратостат? Нет, это только марлевый колпак на вишне «плодородной». Он защищает от птиц спелые ягоды.
Отдельным домиком, построенным сплошь из стекла с тонкими деревянными переплетами, стоит грунтовый сарай. В нем растут особо нежные сорта деревьев — «иностранцы». Они приехали из очень теплых краев, и им без такой защиты не вынести морозов.
Для чего же тогда их сажать?
А для того, чтобы, когда они зацветут, собрать с их цветов пыльцу и опылить морозоустойчивые сорта. От таких скрещиваний получаются новые, лучшие сорта.
Вот группа грушевых деревьев. Все они стоят обремененные плодами. Но что это? Среди плодов груши краснеет кисть рябины. Кисть самой настоящей, только более крупной, чем мы привыкли видеть, рябины! Оказывается, и груша, и рябина уживаются на одном дереве…
Для чего же это сделано? Для того, чтобы изменить рябину и потом скрестить ее с грушей и получить новый вид плодов. Без этого — опыления не произойдет.
А вот около лаборатории какие-то необыкновенные цветы. Похожи на лилии, но пахнут как фиалки. Оказывается — фиалковая лилия. Мичурин захотел, чтобы лилия получила аромат фиалки и добился этого.
И каких еще растений мы только не видели!
Тут и малина техас со своими колоссальными ягодами, и желтый — турецкий табак, и топинамбур (земляная груша), и болгарские розы, дающие знаменитое розовое масло.