С давних пор на южном побережье Балтийского моря находят куски легкого, прозрачного, светложелтого минерала — янтаря.
Местные жители собирают их после каждого шторма, рыбаки вытаскивают сетями, дети выкапывают из прибрежного песка.
У славянских народов, издавна населявших берега хмурой Балтики, янтарь служил предметом меновой торговли. Его по Дунаю везли в Черное море, а оттуда в Грецию. За янтарем в Балтику приплывали финикийцы.
Из красивого минерала греческие камнерезы делали разные украшения — изготовляли бусы, вырезали пряжки и застежки, вытачивали шахматные фигуры, кубки, чаши, костяшки для счетных досок. Особо ценились изделия, когда в светложелтой массе янтаря виднелась нарядная, хорошо сохранившаяся бабочка, жучок или паук.
По внешнему виду янтарь казался камнем. Он был тверд и не растворялся в воде. Но каким образом в камень могли попасть бабочки. Это долго оставалось загадкой для ученых.
Еще древние мыслители (Аристотель, Плиний) высказывали предположение, что янтарь — это окаменевшая смола, однако объяснить, почему ее находят на морских берегах, они не могли.
Западноевропейские ученые в последующие столетия считали его камнем, подобным малахиту или яшме. Они полагали, что янтарь образовался из соединения серы с земляными и масляными частицами.
В 1763 году основоположник: русской химии М. В. Ломоносов доказал, что янтарь — это не камень, а смола хвойных деревьев, окаменевшая с течением времени. В своей работе «О слоях земных» он писал:
«Еще ни един химик из серной кислоты, из горючей какой-нибудь горной материи и из земли янтаря не составил, а подложные янтари делают больше из прозрачной смолы и терпентину, соединенных с некоторыми другими материями».
Ломоносов высмеял западноевропейских минералогов, которые, вопреки здравому смыслу, причисляли янтарь к горным породам, не взирая на множество заключенных в нем «мелких гадов, которые в лесах водятся… Которые все как бы живым голосом противятся оному мнению и подлинно объявляют, что к жидкой смоле, из дерев истекшей, оные гады и листы некогда прильнули.
После тою же сверху залиты и заключены остались».
Ломоносов описывает, как впоследствии деревья со смоляными натеками опустились в глубь земли, и смола стала янтарем:
«Лесное… место влившимся морем покрылось. Деревья опроверглись, илом и песком покрылись… долготою времени минеральные соки в смолу проникли, дали большую твердость и словом в янтарь претворили, в котором они (насекомые) получили гробницы великолепны, нежели знатные и богатые на свете люди иметь могут».
Современные ученые подтвердили мнение Ломоносова — янтарь действительно смола, а не камень. Причина же окаменения не такая, как думал Ломоносов. Дело не в минеральных соках. Наука того времени не знала подлинной причины затвердевания смолы. Это было раскрыто химиками почти сто лет спустя, когда ученые узнали, что такое полимеризация. Смолистые натеки, защищенные водой от действия воздуха, постепенно затвердели: маленькие молекулы объединились, изменилась структура веществ, возникли прочные высокомолекулярные постройки.
Кроме янтаря, древние люди знали и другие ископаемые смолы — копал, даммар. Эти смолы были не так прочны, как янтарь: они растворялись в маслах и спирте, их поэтому употребляли для лакировки, для закрепления красок.
Одной из древнейших смол считается шеллак, который был известен индусам и китайцам за несколько тысяч лет до нашей эры.
Существует индусская легенда, объясняющая происхождение названия этой смолы.
Каждый ее кусочек образуется в результате множества (ста тысяч) укусов насекомых, ранивших дерево. Сто тысяч на индусском языке — лакка. Отсюда возникли слова: шеллак и лак.
Смолы тропических растений высоко ценились во все времена, и особенно в древнем мире. Они не растворялись в воде, а их растворы в масле или в спирте, высыхая, образовывали на поверхности изделия прочную, прозрачную, блестящую лаковую пленку. Удивительные свойства смол привлекали внимание ученых и древнего мира и средних веков.