Поставленный В. Н. Сукачевым вопрос о том, как велико влияние климатических изменений на взаимоотношения дуба и ели (в широких географических масштабах), может быть решен лишь после того, как удастся решить неясный вопрос о направлении этих взаимоотношений.
Для отстаиваемого упомянутыми фитоценологами мнения о том, что ель в настоящее время вытесняет дуб, имеется не более климатологических и геоботанических оснований, чем для противоположного мнения о вытеснении ели дубом. Во всяком случае многочисленные факты «реградации черноземов», особенно обстоятельно исследованные в последние годы, подкрепляют вторую точку зрения, а тщательные лесоводственные исследования целиком опровергают возможность смены дуба елью и по обстоятельствам ценологического порядка. Поэтому нам представляется, что вопрос о сложных вековых процессах взаимоотношений между дубом и елью на широких географических пространствах в настоящих условиях может быть разрешен в основном географами-климатологами. Если имеется достаточно безупречных доказательств того что климат становится холоднее и влажнее, можно признать прогрессивным еловый ареал, обратное же — установит прогрессивность дубового ареала и соответствующие изменения в составе лесов.
Наиболее важный вывод, вытекающий из вышеизложенного, — это давно установленная лесоводами и не поколебленная фитоценологами тесная связь и взаимообусловленность изменений леса и местообитаний, а также устойчивость смешанных елово-широколист венных лесов, которая если и может быть подвергнута сомнению то разве только со стороны устойчивости ели, а не широколиственных компонентов и в частности дуба. Об этом с законным беспокойством пишет В. П. Тимофеев, предлагающий для поддержания ели растущей в соседстве с дубом и терпящей урон от него и его спутников, определенную систему лесохозяйственных мероприятий, что лишний раз иллюстрирует большую относительную устойчивость смешанных и сложных насаждений по сравнению с чистыми.
Впрочем, сторонники взглядов С. И. Коржинского в последнее время делают некоторые дальнейшие уступки. В. Н. Сукачев теперь считает, что дубово-еловые насаждения могут оставаться в течение нескольких поколений без резких изменений и даже с изменениями в пользу дуба благодаря «случайным причинам». Таким образом, намечается некоторое приближение точки зрения фитоценологов к взглядам Г. Ф. Морозова на взаимоотношения древесных пород При этом для фитоценологов помехой является то частное обстоятельство, что они не склонны обобщать фактические материалы естественных лесов и искусственных насаждений. Намеченная ими особая отрасль «культурфитоценологии» еще не вышла из стадии термина, да и ее предполагаемое обособленное существование не может обещать лучшего. На этом фоне выгодно отличаются работы проф. А. П. Шенникова (1950), широко применяющего экспериментальный метод в природных условиях для изучения луговых ценозов.
Нельзя также не подчеркнуть очень существенного для науки общего вывода, вытекающего из изложенной дискуссии, — об актуальности использования лесохозяйственного опыта при решении больших теоретических задач. Упомянутые нами смешанные елово-дубовые культуры, достигшие в наше время во многих местам значительного возраста, дали возможность окончательно решил крайне запутанный вопрос о взаимоотношениях дуба и ели.
Подобным опытом не располагают научные учреждения. А между тем созданные производством объекты имеют достоверность не меньшую, чем научно-экспериментальные работы. Ценность же их для науки не сравнима ни с какими другими более поздними по времени заложения опытными объектами, созданными научными учреждениями. То обстоятельство, что сплошь и рядом отсутствуют точные записи, касающиеся истории культур, созданных производством, компенсируется точными записями природы, фиксированными в форме годичных слоев и «чехлов» в дереве. Поэтому на лесо-хозяйственный опыт следует смотреть, как на сокровищницу фактов, пока еще мало использованную для разрешения важнейших вопросов теории лесоводства, ботаники и общей биологии.