Как ни страшно и ни разрушительно было лиссабонское землетрясение, оно продолжалось недолго.
Но бывают землетрясения, которые продолжаются целые недели, месяцы и даже годы. Подземная деятельность то ослабевает, то снова усиливается, а подземные удары после некоторых перерывов возобновляются и продолжают свою разрушительную работу на поверхности земли. Таково было землетрясение в Греции, которое началось 1 августа 1870 года и продолжалось больше трех лет. Главные опустошения оно произвело в средней Греции, где находился знаменитый в древности город Дельфы. Землетрясение это было изучено и описано ученым Шмидтом, и мы познакомимся с ним по его рассказу.
29 и 30 июля 1870 года чувствовались землетрясения на острове Лисса (в Адриатическом море, у берегов Далмации). В то же время начались слабые колебания и в Греции. Тем не менее они уже в самом начале охватывали огромную площадь. Вечером 31 июля почувствовалось первое значительное движение почвы. В Пелопоннесе и Аттике оно не достигало значительного напряжения, но в Фокиде и по силе и по продолжительности оно сразу приняло угрожающий характер. Но никто не ожидал бедствия, так как подземные удары — здесь явление обыкновенное. В следующую ночь стояла сильная жара, и люди спали на открытом воздухе. Поэтому-то число человеческих жертв и не было так велико, как могло бы быть зимой.
Рано утром 1 августа почувствовался страшный вертикальный удар. За ним последовало сильное вращательное движение и колебание почвы, длившееся 15—20 минут. В короткое время несколько городов, в числе которых находились и Дельфы, превратилось в груды развалин. 20 минут спустя земля снова затряслась. Около часа дня сильный подземный удар низвергнул на землю остатки городов и вызвал сильные обвалы в горах. Колебания земли не прекращались и в следующие дни.
3 августа была назначена правительственная комиссия для оказания помощи пострадавшим. С этой комиссией отправился и Шмидт для ведения научных наблюдений.
«Утром 4 августа, — рассказывает Шмидт, — мы достигли Коринфского перешейка, а в 4 часа прибыли в местечко Итеа, на берегу моря. Здесь все было разрушено, нельзя было разыскать даже какой-нибудь шатер. Ввиду возможности прилива я расположился на биваке в 200 шагах к востоку от местечка, на невысоком холме, достигавшем 3—4 метров. Пока мы находились на перешейке и когда ехали по морю, землетрясений не было, и даже не слышалось никакого шума. Приближаясь к Итеа, мы услышали впервые подземный грохот, несмотря на стук машин нашего судна. А когда мы сошли на опустошенный берег, то почувствовали сотрясение почвы, которое, впрочем, не достигло особенной силы.
Устроив свой бивак, я стал производить наблюдения.
Дул довольно сильный ветер, и фиговые кустарники, покрывавшие землю, шумели листьями. Поэтому я не мог слышать слабых звуков и наблюдать незначительные колебания почвы. Тем не менее в течение 35 минут я подметил 8 сотрясений и еще чаще слышал слабые раскаты подземного гула. К ночи ветер прекратился, и в течение 10 минут я насчитал 16 раскатов и колебаний почвы.
Около полуночи я распрощался со своими спутниками и остался совершенно один на северной стороне маленького холма, чтобы при полной тишине наблюдать землетрясение. В течение часа я слышал 71 раскат, некоторые из которых сопровождались сотрясениями почвы. Около часа ночи я собрался было отдохнуть, чтобы с новыми силами продолжать исследование. Но едва только я прилег, вдруг произошло сотрясение страшной силы. Все кругом в испуге бросилось бежать. Почва поднялась вверх, точно ковер, развеваемый бурей, но медленно и спокойно. Это был не толчок, а скорее медленное приподымание. Я был подброшен вверх, но не испытал при этом ощущения быстрого падения.
Быстро овладев собой и поднявшись с земли, я направил свои взоры на соседнее море. Тут только я получил полное представление о всех последствиях землетрясения. В то мгновение, когда начался подземный грохот и последовал удар, с запада послышались шум и треск развалин, обрушившихся, вероятно, в местечке Итеа, крик жителей на берегу, лай собак и короткий резкий шум моря у берега, который оно залило на 2 метра. Затем несколько секунд длилась тишина, и с востока донесся шум низвергавшихся скал, которые оборвались с вершины горы, с грохотом катились по ущельям и крутым обрывам и низвергались в равнину и в море. Среди ночной тревоги я видел, как бежали ночные звери, в испуге бросившие свои норы.
Утром 6 августа мы отправились в Дельфы. Небо было ясно, воздух спокоен. Когда пришлось подниматься в гору, я слез с лошади, чтобы в случае обвала свободнее было двигаться. В 7 часов мы остановились в южной части местечка, которое было совсем разрушено. Все лежало на земле. Выдвигались только остатки стен, да стояла невредимой маленькая башня какой-то церкви. К востоку под масличными деревьями лежали развалины монастыря. Рядом громоздились каменные глыбы, которые обрушились невдалеке, и, падая, вырывали с корнями деревья. Щебень, глыбы камней, вырванные и поломанные масличные деревья и тополя загромождали узкое ущелье.
Мы быстро собрались в обратный путь. Проезжая около крупных скалистых стен, мы опасались падения камней с вершин.
Бесчисленные движения земли, грохот и шум, не прекращавшиеся ни днем, ни ночью, длились в течение всего августа, сентября и октября. Яйцо, лежавшее на металлической пластинке, в течение 3 месяцев, не переставая, дрожало. В первые три дня сотрясения земли происходили по крайней мере через каждые три секунды. Ежедневно можно было насчитать около 29 тысяч ударов.
25 октября население было вне домов. Общее внимание привлекло напугавшее всех северное сияние. В это время раздался новый сильный подземный удар. Город Анфиса, сохранившийся еще после катастрофы 1 августа, в одно мгновение был разрушен, а в Итеа, Дельфах и других местах люди покинули свои деревянные хижины, из которых многие снова пострадали. Все, что обстроилось заново в течение последних 10—11 недель, было разрушено опять.
Наступила зима, и несчастные жители Фокиды принуждены были ютиться в деревянных шалашах и в полуразрушенных зданиях. Между тем, подземные удары продолжались, и не было надежды, что колебания земли скоро прекратятся. В 1871 году никто еще не решался строить каменные дома.
Так как землетрясение длилось 3,5 года, то без преувеличения можно сказать, что всего произошло 1/2—3/4 миллиона сотрясений и раскатов, из них 300 сильных и опасных ударов, сопровождавшихся разрушением, 50 тысяч ударов, которые не привлекли особого внимания. Остальные составляли слабые дрожания, которые можно было заметить только ночью».
Описание этого землетрясения важно потому, что оно сделано специалистом-ученым, который самоотверженно, ради науки, отправился на место катастрофы, откуда многие в ужасе бежали. Из описания этого видно, что подземные толчки и удары могут продолжаться целые месяцы и даже годы, пока не затихнут подземные перевороты. Только когда прекратятся смещения подземных пластов и между ними наступит равновесие, прекращаются колебания и на поверхности земли. Подобные же непрерывные сотрясения почвы, продолжающиеся целые месяцы, происходят иногда и после других значительных землетрясений.