История абсолютных методов учета зверей на маршрутах по следам начинается с работы А. Н. Формозова (1932), в которой он впервые опубликовал формулу количественного учета.
При построении формулы автор исходил из того, что чем больше следов зверей встречается зимой на маршрутах, тем плотность населения вида должна быть выше; чем большее расстояние зверь набегает за сутки, тем при равной встречаемости следов должна быть меньшая плотность населения вида. Таким образом, плотность населения z прямо пропорциональна количеству следов S и обратно пропорциональна длине маршрута т и длине суточного наследа зверя d:Z = S:md.
А. Н. Формозов, исходя из пропорциональности, тем не менее, поставил между левой и правой частями формулы знак равенства. Вскоре специалисты заметили, что эта формула — пропорция, требующая для приведения ее в равенство коэффициента пропорциональности. Этот коэффициент был найден различными путями и независимо друг от друга В. И. Малышевым (1936) и С. Д. Перелешиным (1950); он равен π/2 (или с некоторым округлением 1,57) и называется поправкой Малышева — Перелешина. Впоследствии еще несколько исследователей разными путями пришли к той же постоянной поправке 1,57.
Что означает эта поправка, т. е. постоянный коэффициент 1,57?
Допустим, что мы имеем только прямолинейные суточные наследы. В конце каждого наследа у нас находится зверь. Если все наследы вытянуть в одном направлении и если маршрут будет проходить строго перпендикулярно линиям наследов, то плотность населения зверей можно рассчитать по формуле Формозова без всяких поправок: число зверей, равное числу пересеченных следов, относилось бы к учетной полосе длиной в протяженность маршрута и шириной в длину суточного хода зверя.
Теперь усложним задачу: расположим прямолинейные наследы под разными углами к линии маршрута. Вероятность пересечь наслед маршрутом уменьшилась. Для тех наследов, которые остались перпендикулярными маршруту (угол 90°), вероятность их пересечения осталась той же. Для наследов, которые оказались вытянутыми вдоль маршрута (угол 0°), вероятность пересечения равна нулю: теоретически их невозможно пересечь, поскольку параллельные линии никогда не пересекаются.
Во сколько же раз уменьшилась в среднем вероятность пересечь наследы при всей совокупности разнообразно размещенных наследов, или во сколько раз уменьшилась ширина учетной полосы по сравнению с перпендикулярным расположением маршрутов? Видимо, вероятность пересечь наслед может быть выражена длиной проекции наследа на перпендикуляр к маршруту. При перпендикулярных наследах вероятность максимальна и ее можно выразить через 1, при наследах, параллельных маршруту, вероятность нулевая; при угле пересечения в 30° проекция отрезка равна его половине и относительную вероятность пересечения можно выразить как 0,5, т. е. она пропорциональна синусу угла пересечения. При всех возможных углах пересечения суточного наследа и учетного маршрута вероятность пересечения будет выражаться средним арифметическим синусов различных углов. Эта цифра равна 0,6366. По сравнению с единицей (вероятностью при перпендикулярных наследах) вероятность пересечения наследов, расположенных к маршруту под углами, уменьшилась в 1 : 0,6366 = 1,57 раз; во столько же раз уменьшилась ширина учетной полосы, к которой можно отнести зверей, чьи наследы были пересечены маршрутом.
Таким образом, формула Формозова без поправки пригодна только для случая, когда все наследы прямолинейны и перпендикулярны к маршруту; с поправкой 1,57 (в числителе) формула пригодна для разнообразных углов пересечения наследов маршрутом.
Посмотрим, что же происходит с кривыми, изогнутыми в суточные ходы зверей наследами различной конфигурации? Здесь на помощь может быть призвана знаменитая задача Бюффона, с помощью которой была решена проблема иглы — одна из самых значительных проблем теории вероятности. Бюффон показал, что математическое ожидание числа пересечений иглы многократно и случайно бросаемой на поверхность с нанесенными линиями, строго пропорционально длине иглы независимо от ее формы. Значит, число пересечений должно быть постоянным, как бы ни изгибать иглу или иметь ее прямолинейной.
Для учетных дел нанесенные на поверхность линии можно принять за учетные маршруты, иглы — за суточные наследы зверей. Значит, какой бы конфигурации ни были бы суточные наследы, число их пересечений не должно измениться при одинаковом числе наследов и, соответственно, числе зверей. Задача Бюффона также означает, что формула Формозова с поправкой 1,57 пригодна не только для прямолинейных наследов, но и для наследов любой конфигурации, если в числителе формулы будет стоять число пересечений следов, если будут считаться все пересечения всех особей независимо от того, сколько раз каждый зверь пересек линию маршрута.
Логически задачу Бюффона можно объяснить так. Изготовим из мягкой проволоки отрезки и представим, что это суточные наследы зверей. Если бросать проволочки на лист бумаги
с прочерченными линиями и записывать число бросаний и пересечений, то их отношение не должно измениться при перемене формы проволок — наследов. Когда они будут прямыми, они чаще будут ложиться на линии — маршруты, но давать всегда одно пересечение. При изгибе проволочек суточные наследы будут становиться компактнее, и чем сложнее конфигурация наследа, тем он будет компактнее. От этого на линии маршрутов они будут ложиться реже и реже. Но если наслед попадает на маршрут, то сразу даст много пересечений.
Таким образом, число удачных бросаний проволок на линию маршрутов тесно связано с числом пересечений наследа и маршрута. Связь эта обратно пропорциональна. По этой причине вероятность получить, скажем, 100 пересечений наследа маршрутом не зависит от конфигурации проволоки: при одинаковых густоте маршрутов и длине проволок необходимо сделать примерно одинаковое количество бросаний при различной конфигурации наследов.
В задаче Бюффона есть условие, что линии на поверхности (учетные маршруты) прочерчены параллельно на одинаковом расстоянии друг от друга. Величина этого расстояния не влияет на основной вывод, оно имеет значение лишь для числа бросаний, в результате которых нужно получить определенное число пересечений. Так, если расстояние между параллельными линиями будет равным длине проволочек, то при большом количестве бросаний и обеспечении полной случайности опыта число пересечений будет меньше числа бросаний примерно в 1,57 раза. Чем реже будут располагаться линии, тем больше бросаний нужно для получения заданного числа пересечений, и, наоборот, чем линии будут гуще, тем бросаний потребуется меньше.
Доказать справедливость формулы Формозова с поправкой не только для прямолинейных, но и любых криволинейных следов можно не только с помощью задачи Бюффона, но и с помощью рассуждений, применяемых в дифференциальных исчислениях. Каждую кривую линию можно представить как совокупность предельно малых прямых отрезков, для которых действительны все выводы, касающиеся целого прямого наследа. В популярной форме такое рассуждение провел В. С. Смирнов (1969), а С. Д. Перелешин (1950) использовал одну из формул дифференциальных исчислений для определения коэффициента 1,57. Формозов (1932) говорил о необходимости допустить прямолинейность всех следов. В таком случае не имеет значения, какой из двух показателей стоит в числителе формулы: число пересечений следов или число особей, следы которых пересечены учетным маршрутом, так как при прямолинейных следах наслед каждой особи даст только одно пересечение и число пересеченных наследов и пересечений следов будет равным. Видимо, по этой причине А. Н. Формозов не оговорил, какой показатель необходимо подставлять в формулу.
Однако при кривых суточных наследах зверей показатель, поставленный в числителе, имеет большое значение. Чем извилистее след, тем больше пересечений следов даст один наслед (суточный ход одной особи) и тем больше будет разница между двумя рассматриваемыми показателями. Выше говорилось об универсальной справедливости формулы с поправкой 1,57, если в числителе стоит число пересечений следов, а не число особей, суточные наследы которых пересечены маршрутом. Что же получится с формулой, если в числитель подставить число особей (наследов)?
О. К. Гусев (1965) доказал, что если в числителе формулы стоит число особей, то в знаменателе ее необходимо ставить средний поперечник суточного участка особи, т. е. пространства, заключенного в суточный наслед одной особи.
Логически это можно объяснить следующим образом. Допустим, что знаменатель формулы обозначает площадь учетной ленты, длина которой равна длине маршрута, а ширина — расстоянию, в пределе которого может находиться особь. Зверь находится на конце своего суточного хода, и максимально возможное расстояние от маршрута до зверя равно поперечнику его суточного наследа (суточного охотничьего участка). При таком максимальном расстоянии зверь может находиться и рядом с маршрутом, но не попасть в учет, если маршрут не задел его суточный ход. Взвешивая все возможные варианты, мы придем к выводу, что средняя ширина учетной ленты в одну сторону от маршрута равна половине среднего поперечника суточного участка, а ширина всей ленты — целому среднему поперечнику (диаметру) суточного участка зверя.
Иными словами, величина среднего поперечника суточного участка означает вероятность пересечения маршрутом наследа, вероятность обнаружения особи. Чем меньше поперечник, тем такая вероятность меньше, поэтому при учете необходимо брать меньшую ширину абстрактной учетной полосы соответственно среднему поперечнику участков данного вида в данном месте и времени учета.
При использовании в числителе числа встреченных особей (наследов), а в знаменателе — среднего поперечника суточного участка, никакой поправки к формуле не нужно.
Таким образом, формула А. Н. Формозова уточнялась и преобразовывалась в двух направлениях — с использованием в числителе числа пересечений всех следов и числа особей, следы которых пересечены маршрутом.
Первый глубокий критический анализ возможности применения этих показателей был проведен О. К. Гусевым (1965, 1966) однако автор не провел разграничения между этими показателями до конца, оставив за ними обоими один и тот же буквенный символ S. Думается, что нужно этим различным показателям присвоить различные символы: за числом пересечений следов оставить букву S (начальная буква слова «след», по замыслу автора формулы), а за числом наследов (особей, суточных ходов зверей) — букву N (начальная буква слова «наслед»). Поскольку в настоящее время число особей на единицу площади угодий чаще всего называют плотностью населения, целесообразно заменить символ z (начальная буква слова «запас») на символ Р (начальная буква слова «плотность»). Остальные символы соответствуют смыслу обозначений: m — маршрут, d — длина наследа, D — диаметр, средний поперечник суточного участка зверей.
Итак, к настоящему времени мы имеем две формулы маршрутного учета зверей по следам на снегу:
P = 1,57S:md, P = N:md,
где Р — плотность населения зверей, число особей на 1 км2;
S — число пересечений следов;
N — число суточных наследов (особей), пересеченных маршрутом;
m — длина маршрута, км;
d — средняя длина суточного хода (наследа) зверей, км;
D — средний поперечник суточного участка зверя, км.
Если в длине маршрута подставлять не километры, а число десятков километров (например, если пройдено 250 км, в формулу подставляют 25 десятков километров), то можно определять число зверей на 1000 га угодий.
Существует еще одна формула, по которой ведется расчет данных по зимнему маршрутному учету, организуемому группой биологической съемки Окского заповедника:
Р = КПу,
где Р — плотность населения зверей;
Пу — показатель учета: число пересечений следов на 10 км маршрута;
К — постоянный пересчетный коэффициент.
Эта формула пригодна для всякого комбинированного учета, где одним из методов применяется маршрутный учет следов. Коэффициент K определяется другим каким-либо методом. И. В. Жарков и В. П. Теплов (1958) предлагают для этого учет на площадках; коэффициент необходим для перехода от показателя относительного учета к показателю абсолютного учета.
С. Г. Приклонский (1965, 1972) предложил определять коэффициент К на основании данных троплений по длине суточного хода.
Автор провел моделирование зимних маршрутных учетов для определения достоверности и математической правильности формул. На листе бумаги очерчивалась площадь размером 320X500 мм, что в масштабе 1:50 000 изображало площадь в 400 км2. На этой площади вычерчивались суточные наследы, взятые из материалов троплений 3 видов зверей. Тем самым была выдержана естественная конфигурация наследов, которые приводились к масштабу 1:50 000, а наследы зайца беляка и лося приравнивались приблизительно к размерам соболиных суточных ходов.
Каждый наслед был предварительно вычерчен на отдельном листе плотной бумаги, где были проставлены все параметры наследа. Отсюда форма его копировалась на модельную площадь в 400 км2. В масштабе модели длина наследов варьировала от 3,5 до 14 км, в среднем составляла 8,7 км; средний поперечник суточного участка зверей колебался от 1,8 до 3,7 км.
На модельную площадь размещались сначала случайным способом (бросанием линейки) отдельные маршруты, затем — сеть равноотстоящих друг от друга маршрутов. В том и другом случаях результаты были близкими, причем прямолинейные и криволинейные маршруты не давали никакой разницы в результатах. Сеть маршрутов, проведенных через 2 км в масштабе модели, сначала помещалась параллельно рамке прямоугольной модельной площади, затем поворачивалась на 15° 6 раз, и каждый раз снимались показания пересечений маршрутами следов. Тем самым сеть маршрутов пересекала площадь под разнообразными углами, отстоящими друг от друга на 15°.
В каждом опыте измерялась длина отдельного маршрута, определялись число и номера пересеченных наследов, число пересечений следов каждого наследа.
Таким образом, зная длину наследов и поперечники суточных участков зверей, число пересечений следов и наследов, длину маршрутов, мы имели все данные, чтобы определить плотность населения зверей на площадке и проверить тем самым математическую верность формул на модели, максимально приближенной к зимнему маршрутному учету в поле.
Была известна и действительная плотность населения на модельной площадке по числу размещенных на ней наследов. Разница между полученной в результате опыта и действительной плотностью населения на модели составляла ошибку, а ее отношение к действительной плотности — относительную ошибку в процентах. Ошибки были как положительные (в опыте численность получилась завышенной), так и отрицательные (численность оказалась заниженной).
Полученные ошибки расчета численности по обеим формулам не составляют больших величин. Значит, формулы верны и могут применяться в практике учета животных.
На моделях отмечался номер каждого наследа, пересекаемого маршрутом. В процессе моделирования был накоплен достаточный материал по каждому наследу, чтобы определить для него число п. С целью получения более объемного материала и более достоверного показателя и каждый наслед, изображенный на отдельной карточке, подвергли обработке. Прозрачную кальку с параллельными линиями через 2 мм случайно накладывали на изображение наследа и по каждой линии (маршруту) определяли число пересечений следов. Затем кальку поворачивали на 15° относительно первого положения и снова по каждому маршруту определяли число пересечений. Кальку поворачивали на угол 15° до тех пор, пока она не возвращалась в исходное положение. Таким способом мы получали выборочные данные по всем возможным направлениям пересечения наследа маршрутом и всем маршрутам, отстоящим на разном расстоянии от краев или середины наследа. Тем самым обеспечивалась случайность и определялось действительно среднее значение n. В процессе этого опыта было получено для каждого из 32 наследов в среднем по 815 пересечений следов 5 и по 357 пересечений наследов N. Полученные данные подставляли в формулу 5, и оказывалось, что длина наследов очень близка к величине 1.57 nD. Это относится не только к данным, осредненным для наследов различной конфигурации, но и действительно для каждого конкретного наследа.
Сравнивая ошибки, полученные при трех методах обработки материала, можно сказать, что наименьшие ошибки были по формуле со средним поперечником суточного наследа. Здесь самая большая ошибка была чуть больше 7% при пересечении маршрутом всего 28 наследов зверей.
При длине наследов, измеренных курвиметром, ошибки были максимальные: здесь ко всем прочим ошибкам добавлялась неточность измерения длины наследа курвиметром. Судя по преобладанию положительных ошибок, здесь было некоторое занижение длины наследов. В самом деле, цена деления шкалы курвиметра равна 1 см, в то время как поперечники суточного участка зверей измерялись линейкой с миллиметровыми делениями. Кроме того, в курвиметре более вероятны отклонения от истинной длины за счет люфтов частей механизма. Нет сомнения, что прямолинейные отрезки измеряются проще и точнее, чем кривые линии. Это относится не только к модели, но и к полевым условиям проведения учетов.
Ошибки, полученные при расчете длины наследа из его диаметра, оказались несколько меньшими, чем при измерении наследов курвиметром. Однако они были большими, чем при обработке материалов по формуле с диаметром наследа. Разница заключалась только в числителе расчетных формул: в одном случае там было число S, в другом — N. Казалось бы, по формуле с S число учетных единиц больше, поэтому статистические ошибки должны быть меньше. На модели получалось наоборот.
Это объясняется тем, что показатель 5 — гораздо более случайная величина, чем N. В числе пересечений S заложена величина n, и если на маршрутах получено п, не равное среднему для данной конфигурации наследа, возникает ошибка. Тщательный анализ размещения наследов на моделях показал, что максимальные ошибки возникают тогда, когда преобладает определенная ориентация наследов, вовлеченных в расчет достоверности методов. Несмотря на то, что в каждом опыте подсчитывались данные по сети взаимно перпендикулярных маршрутов, ошибки возникали, и ошибки немалые.
Все это касается идеальных условий модели, когда определенная ориентация наследов получалась случайно. В поле закономерная ориентация суточных ходов зверей — явление нередкое, и проявляется оно значительно сильнее, чем на модели. В связи с этим во время полевых учетов следует обращать особое внимание на очень важную методическую деталь: маршруты должны быть заложены в различных направлениях относительно местности, в частности относительно линейных элементов местности.
Маршруты, проходящие перпендикулярно и под углом к дорогам, долинам рек и ручьев, опушкам, другим природным границам и т. п., не только более пропорционально покрывают площади разных типов угодий, но и пересекают наследы зверей под разными углами, что обеспечивает правильное осреднение числа пересечений. Ведь суточные ходы зверей часто вытянуты вдоль стариц, ручьев, ложбин, грив, опушек, границ леса и редколесья, других элементов рельефа, а нередко, наоборот, простираются поперек этих линейных элементов. Во время миграций наследы также вытянуты в одном определенном направлении. Звери часто бегают вдоль опушки в том и другом направлениях, оставляя несколько ниток следов, вытянутых вдоль опушки, а иногда — одним зигзагом как бы сшивающим два граничащих фитоценоза. В первом случае наслед даст максимальное количество пересечений, если его пересекать поперек опушки, во втором — вдоль опушки. В обоих случаях полученное число пересечений будет далеким от среднего, что приведет к существенным ошибкам в учете.
Таким образом, чтобы получить действительно среднее число пересечений, приходящееся на один наслед, нужно закладывать маршруты в разных направлениях, под разными углами к линейным элементам местности.
Учеты на маршрутах, проводимые по двум разным формулам, ведутся по-разному. Для формулы, с длиной суточного хода зверя, в поле регистрируются пересечения следов независимо от числа особей, которые оставили эти следы. При учете по другой формуле, со средним поперечником суточного участка, необходимо подсчитать число особей, оставивших пересеченные маршрутом следы, а для этого нужно определить, та же ли особь оставила данный след, что и предыдущий пересеченный, или другая. Это определение называется идентификацией следов.
Идентификацию следов при учете может сделать лишь опытный охотник-учетчик. Поэтому учет по формуле вряд ли можно доверить широкому кругу учетчиков, имеющих различную, в том числе и низкую, квалификацию в учетах. По этой причине на больших территориях применяется формула, для учета по которой нужно лишь в 1 день затереть все старые следы, а на следующий день подсчитать все пересечения новых следов каждого вида. Такую работу может провести любой учетчик.
Учетчикам, имеющим большой опыт работы, целесообразно проводить учет сразу по двум формулам. В таком случае в полевых записях отмечается не только число пересечений следов, но и проводится их идентификация (определяется число особей). По данным тропления можно сразу определить две величины— длину суточного хода и диаметр суточного участка — и одновременно провести два взаимоконтролирующих расчета плотности населения зверей. Квалифицированные учетчики при идентификации следов могут руководствоваться рекомендациями Г. Д. Дулькейта (1957) и О. К. Гусева (1966). О. К. Гусев (1966) предлагает одновременно использовать семь признаков идентификации:
1. Свежесть следа. Даже в течение суток следы зверей претерпевают изменения: снег уплотняется, либо следы припорашиваются снегом, покрываются инеем или расползаются в оттепель. Автор предлагает пользоваться искусственными следами, оставленными учетчиком с помощью палки или дощечки в течение ночи с интервалом в 2 ч; утром они в разной степени отвердеют, и утренний осмотр, переворачивание следа в дальнейшем поможет точно определить свежесть следа на маршруте.
2. Направление движения следа. Отмечается на абрисе маршрута. Этот признак очень важен и часто позволяет точно распознать следы двух зверей.
3. Визуальная оценка следа. Каждый пересеченный след внимательно рассматривается, учетчик старается запечатлеть в памяти величину и характер отпечатков лап зверей. Измерения на рыхлом снегу не дают точных результатов и могут ввести в заблуждение. Опытные охотники всегда считают, что след измерять не нужно, на него надо смотреть.
4. Учет вероятности встречи следов одного и того же зверя на определенном расстоянии. След одного и того же зверя вряд ли может встретиться снова на маршруте через расстояние, превышающее максимальный поперечник суточного участка зверя или длину суточного хода.
5. Индивидуальные признаки следа. Некоторые особи зверей обладают индивидуальными отличиями лап и их отпечатков на снегу.
6. Измерение поперечника следа. По насту и мелкой пороше измерения ширины одной лапы у соболя служат хорошим признаком для определения пола зверя.
7. Моче-каловые остатки как индикаторы определения пола. Частичное тропление следа до нахождения моче-каловых остатков может прояснить определение пола мелкого хищника.
Всеми этими признаками, разработанными для следов соболя, можно пользоваться при учете большинства видов зверей (по копытным животным можно добавить еще один признак — число животных в одной группе). Надежную идентификацию можно провести лишь при совместном использовании всех этих признаков.
Учет зверей по формуле Формозова в обеих ее модификациях предполагает комбинацию относительного учета с троплением наследов. В результате тропления выявляется длина суточного наследа зверя или поперечник площади, заключенной в суточный ход зверя (суточного участка обитания).
Нетрудно заметить, что мы везде употребляем слово «суточный»: это непременное условие времени в учете. Если в числитель формул подставляется число пересечений суточных следов или число особей, оставивших следы в течение суток, то и в знаменателе должна стоять длина суточного хода зверя или поперечник суточного участка обитания. Таким образом, при троплении определяется расстояние, которое проходит особь в течение 24 ч.
Удобнее всего вытрапливать наслед зверя от одной дневной лежки до другой, от норы до норы, от гнезда до гнезда, от выхода из-под снега до «запуска» и т. п. Поскольку ряд видов зверей, особенно копытные животные, в течение суток могут неоднократно ложиться, а определить свежесть следа с точностью до суток бывает трудно, желательно начинать тропление после небольшой пороши, через сутки или чуть больше после окончания выпадения снега. После обильной пороши тропить не следует, так как многие звери после снегопада либо вообще не выходят, что затрудняет поиск наследа для его тропления, либо сильно сокращают расстояние своего передвижения, что искажает результаты тропления.
Неблагоприятны для тропления дни с метелью, поземкой или прочными настами, на которых не остаются отпечатки лап. Лучше всего для тропления выбирать погоду с небольшим морозом без ветра, выпадение обильного снега во время работы также нежелательно, хотя слабая пороша полезна.
Учетчик после нахождения следа идет по нему за зверем до того места, где он должен находиться в данный момент. Нужно стараться не спугнуть зверя до тех пор, пока он не будет обнаружен визуально, что дает учетчику полную уверенность в местонахождении конца наследа.
Обнаружив зверя, учетчик возвращается на точку начала тропления и идет по следу «в пяту» до того места, где зверь находился до пороши, а если ее не было — до вчерашней дневки зверя. При такой методике тропления, состоящего из двух частей, удобно работать вдвоем: один учетчик идет за зверем, другой — «в пяту».
Во время тропления ведется запись в виде схемы суточного хода зверя с отметкой значками лежек, жировок, охот, поедей, экскрементов, мочевых точек, путей зверей под снегом или по деревьям. Все необходимые дополнения и примечания можно написать словами на том же листе.
Несмотря на то, что план суточного хода должен делаться в определенном масштабе и длина суточного хода зверя может определяться по плану, необходимо измерять длину суточного хода зверя в природе во время тропления. Это измерение производится шагами, с помощью лыжного счетчика, ниток, мерной веревки или другими доступными способами.
В ряде случаев удается вытропить многосуточный наслед одной особи. Такое тропление представляет собой ценный материал, хотя на этот счет имеется мнение, что точность такого тропления ниже, чем суточного. Ценность многосуточного тропления состоит в том, что учетчики сразу получают длину суточного хода, осредненную для разных дней с разными погодными условиями и неравной сытостью зверя. Последнее особенно важно для хищников, суточный ход которых резко сокращается после удачных охот; сытый зверь вообще может не выходить из убежища.
Технически многосуточное тропление лучше проводить через несколько бесснежных дней после обильной пороши. Зная число таких дней, наиболее свежий след тропят до зверя, а затем «в пяту» до места нахождения особи во время снегопада. Далеко не во всех условиях можно провести такое тропление, особенно при многоследии из-за высокой плотности населения зверей.
Проще осуществить многосуточное тропление способом «догона» зверя: от визуального обнаружения накануне до спугивания на следующий день. Однако частое (ежедневное) беспокойство зверя может нарушить его естественную суточную активность и заметно удлинить суточный ход, что вызовет ошибки в использовании материалов тропления. При обоих методах многосуточного тропления длина вытроплепного следа делится на число суток движения зверя.
При учетах на маршрутах и троплении большое значение имеет подсчет жировочных следов. Во время тропления на схеме суточного хода зверя жировка, как правило, показывается внемасштабным значком, что и предусмотрено в инструкции по зимнему маршрутному учету. Значит, по материалам тропления определяется длина не действительного (со всеми изгибами, петлями), а обобщенного, слегка спрямленного наследа, причем спрямление следа проводится в основном за счет жировок.
Поскольку в формуле должно быть полное соответствие между значениями, стоящими в числителе и знаменателе, значит, и в числителе должно стоять число пересечений не действительного, а обобщенного наследа, т. е. на маршруте жировка должна приниматься за один след или за два следа, если зверь ушел после жировки в ту же сторону от маршрута, откуда пришел на жировку. Эта рекомендация была проверена на специальных моделях.
Говоря о зимних маршрутных учетах зверей по следам, необходимо упомянуть еще один метод. И. В. Жарков (1958) предлагал следующий способ учета горностая в пойменных угодьях. Маршруты закладываются поперек поймы реки, и поскольку горностаи обычно имеют индивидуальные и суточные участки обитания, вытянутые вдоль поймы, маршруты будут пересекать суточные наследы поперек. На маршрутах подсчитывается число наследов (особей), которое для получения плотности населения делится на произведение длины маршрута и среднего из максимальных поперечников суточных наследов. Таким образом, учет ведется по формуле с поперечником суточного участка, по формуле, которая впоследствии была уточнена и обоснована О. К. Гусевым (1965, 1966). Разница заключается лишь в том, что по методике О. К. Гусева учет универсален, наследы пересекаются под разными углами и используется средний поперечник наследов. По методике же И. В. Жаркова наследы пересекаются поперек и используется максимальная ширина наследа, т. е. условия учета ограничены: они пригодны, видимо, только для горностая и только в некоторых поймах рек.