Это одно из неофициальных прозвищ калужницы болотной — многолетней и очень влаголюбивой травы, вспыхивающей ранней весной ярким пламенем своих червонно-золотистых цветков на болотных мелководьях.
Название, конечно же, не имеет ничего общего с внешностью калужницы — грубоватого, жилистого растения, которое тем не менее многие находят прелестным. Оно отражает какую-то реальность ее бытия: то ли тягу к ее зарослям змей, то ли безусловную ядовитость самого растения. Домашние животные стараются обходить его стороной, а змеи, напротив, не прочь поселиться вблизи.
Род калужница (Caltha) из очень известного семейства лютиковых насчитывает около двадцати видов, но наиболее распространена калужница болотная. Ее можно обнаружить почти на всех широтах. Растет она, как свидетельствует и само название вида, по болотам, заболоченным лугам и лесам, по берегам рек и водоемов. Словом, большой любитель сырости и как характерный житель таких мест служит даже индикатором некоторых растительных сообществ, например широколиственных пойменных лесов.
Краткий ботанический портрет растения таков: короткое с придатками и с многочисленными корнями корневище; толстые, гранистые, полые стебли высотой 30— 40 сантиметров, приподнимающиеся над землей и имеющие у основания лилово-красную пигментацию; темно-зеленые, блестящие, крупноволнистые по краю листья, формой напоминающие сердце или почку. Некоторые натуралисты считают, что они похожи и на медвежью лапу в миниатюре, отчего в народе растение иногда называют медвежьей лапкой. Чтобы закончить с названиями, отметим и такие: болотный курослеп, козелец, баламайка, коровий цвет, желтоголовник, болотный ноготок. Само же слово «калужница», как полагают, производное от «калуга», что значит по-старинному «болото, топь». У Владимира Даля приведен южный вариант этого корня: «калужа», то есть лужа или стоячая вода. В общем куда ни поверни, везде болото.
Большие нижние листья калужницы — на коротких черешках, верхние — помельче и сидячие или почти сидячие. Рано появляющиеся весной цветы с пятью широко оттопыренными в стороны лепестками довольно крупные — от двух до четырех сантиметров в диаметре. Они блестят так же, как и листья, из-за чего в Германии растение именуют «масляным цветком».
Растение не готовит, как это заведено в зеленом мире, специального пиршества для насекомых, — утверждают многие источники. Нектар в цветках отсутствует. Некоторые, правда, возражают: есть, но в очень небольших количествах. И выделяют его в погожие дни стенки плодолистиков. Насекомых подобная скупость, видимо, не очень смущает. Медоносные пчелы и журчалки (музеи-опылители, большей частью средней величины) активно посещают заросли калужницы. Их привлекают дразнящие запахи и яркая, хорошо заметная издали, окраска лепестков.
Здесь, пожалуй, уместно будет отметить, что спектр и динамика растительных красок в природе отнюдь не случайны. Они хорошо сочетаются с ходом развития и потребностями некоторых насекомых. По сведениям А. Кернера (1902), у растений балтийской флоры на долю белого цвета приходится 33%, желтого — 28, красного — 20, синего — 9, фиолетового — 8 и бурого — 2%. С отдаленного расстояния они бросаются в глаза в такой же убывающей последовательности. Кривая желтого цвета достигает наибольшей высоты в мае. Примерно в это же время пламенеет и желтый костер калужницы. Это своего рода маяк, или световой сигнал насекомым-опылителям. «Весьма вероятно, — делает вывод Кернер, — что наблюдающееся в некоторых областях преобладание известной окраски цветов также зависит от животного мира именно потому, что весной летают другие насекомые, чем летом, а осенью опять другие».
Калужница привлекает, но особо не балует крылатых лакомок даровым угощением. Не ведая подвоха, маленькие труженицы добросовестно переносят с цветка на цветок образующуюся в большом количестве пыльцу. Правда, не совсем безвозмездно. У пчел по крайней мере это тоже добыча.
Растет и развивается болотный многолетник неторопливо. Впервые зацветает лишь на десятом году. Зато дружно, щедро и призывно. Как приятен и привлекателен его золотистый наряд на фоне голубого зеркала стоячей воды и будничной, привычной глазу зелени! Словно маленькое солнце опустилось с небес на землю и весело рассыпает вокруг свои яркие лучи.
Плод у калужницы — спиральная многолистовка, представляющая собой сочленение многосеменных образований — плодиков, каждый из которых своей конфигурацией действительно напоминает свернутый листок. Достигнув зрелости, он лопается вдоль брюшного шва, рассеивая массу мелких семян, которые разносятся главным образом водой и в какой-то мере ветром и птицами. Вегетативное размножение у растения развито слабо.
Калужница просто обожает обильное увлажнение, разрастаясь в такой среде наиболее сочно и пышно. Как и вес истинные влаголюбы, терпима к затенению. Лишний перегрев тканей таким растениям ни к чему, а фотосинтез у них хорошо идет и в тени. Хлорофиллоносные клетки снабжены неполными перегородками для более выгодного расположения по отношению к свету хлорофилловых зерен. Рассеянное освещение их вполне устраивает.
Изменение устоявшихся (мокрых) условий существования на более умеренные переносит плохо, а с подсыханием почвы вообще начинает исчезать из болотного травостоя. Извлеченное из родной колыбели, растение вянет буквально на глазах. Точно так же, как кувшинка или кубышка. Но стоит поставить его в воду, как оно восстанавливает утраченную упругость (тургор), быстро распрямляя поникшие было нежные органы. Стараясь приспособиться к неустойчивому водоснабжению или же новым, отличным от прежних, местам, калужница нередко меняет облик листьев, характер ветвления стебля, окраску лепестков и даже чашелистиков, что приводит к возникновению новых форм и более широкой адаптации вида. В ботанике такое явление называют метаморфозом.
Среди различных видов калужниц, рассеянных по всему свету, есть и свои оригиналы. В качестве примера можно назвать калужницу мухоловколистную — невысокое (5—7 сантиметров), но очень мохнатое растение, обитающее в Аргентине и на юге Чили. Его округлые, мясистые, сложенные лодочкой листья с бахромчатыми краями схожи с аналогичными органами росянки или жирянки. То есть с охотничьими приспособлениями типично плотоядных растений. А крупные, трубковидно сросшиеся прилистники напоминают ловчие ямы других зеленых хищников. Есть сведения, что южноамериканская малышка тоже не безгрешна в отношении поимки и умерщвления любопытных насекомых. Правда, они могут попадать (и пропадать!) в ее замысловатые листовые лабиринты и чисто механически. Подобно тому, как это происходит в листьях-кувшинчиках совершенно безобидной дишидии.
Калужницу многолепестковую и сорта калужницы болотной с махровыми цветками как обладающие яркой красотой нередко используют в качестве декоративных растений.
Многие представители семейства лютиковых, как известно, ядовиты. Калужница не исключение. В листьях и семенах ее найдены алкалоиды (протоанемонин, холин и берберин) и во всех частях — сапонины, способные разрушать красные кровяные тельца. Но есть в ее тканях и полезные вещества, такие как сахар, крахмал, витамин С, каротин и некоторые другие.
Ввиду токсичности, пусть даже и слабой (по заключению специалистов), растение имеет небольшое кормовое значение. Трава опасна прежде всего для крупного рогатого скота и лошадей. Из домашних животных ее поедают лишь козы да свиньи. Первые — вершки, то есть надземную биомассу, предпочтительно молодую, вторые — корешки. Дикие олени, маралы, лоси, изюбры, бобры такой корм вообще уписывают за милую душу, не вникая в химию. Причем во все времена года, включая и зиму. Он им не приносит никакого побочного вреда.
Молодые бутоны калужницы после соответствующей кулинарной обработки (варения, маринования и пр.) когда-то употребляли в пишу и люди. Больше как приправу к различным блюдам. В народной медицине траву используют при лечении ожогов, экземы, чесотки, заживления различного рода ран и т. д. Учитывая токсичность растения, применение его в лечебных целях ограничивается наружными процедурами.
В повседневной действительности болота калужница занимает скромное место. Уклад жизни ее незатейлив и прост. Но красоту можно увидеть и в обыденном, если присмотреться к нему так, как это делает Юрий Владимирович Линник в родной Карелии. Мастерская его зарисовка так и просится в нашу тему. Вот только часть ее: «Одна из моих весенних радостей — наблюдать, как развивается в талой воде калужница, очень влаголюбивое, но в общем-то вполне сухопутное растение. Ее мясистые стебли, зеленым узлом лежащие на дне протоки, медленно распрямляются в едином мышечном усилии: достать до воздуха, вынести на волю плотно сжатый кулачок цветочного бутона. Этот бутон — круглый, как шлем водолаза-гнома, — иногда раскрывается, на один-два сантиметра не дойдя до поверхности воды. Странно наблюдать, как над цветком, детищем воздушной стихии, крутится водный клоп-гладыш… Пройдет два-три дня, и дружно распустившаяся калужница преобразит пойму ручья. Внезапность этого преображения отзовется в сердце новым порывом к природе!»
Да, калужница — чудное дитя ранней весны. Она радует нас больше всего именно в эту прекрасную пору. Но чувство благодарности к цветоносному жизнелюбивому созданию остается в душе навсегда.