Много веков человек эксплуатирует лошадь как средство быстрого передвижения для самого себя, для перемещения грузов, для работ в сельском хозяйстве, для многочисленных надобностей военного дела и, наконец, как средство развлечения (охота, цирк, прогулки).
Для выполнения столь разнообразных требований, лошадь должна быть подготовлена и в большинстве случаев специально обучена. При повседневном многообразном общении человека с лошадью можно наблюдать случаи такового поведения последней, которые определенно напоминают об обладании лошадью, кроме мускульной силы, и нервно-психическим органом, причем, как подчеркивает специалист по вопросам строения нервной системы Эдингер, головной мозг лошади, как и у большинства домашних млекопитающихся, имеет настолько сложное строение, что возникает вопрос — зачем животному нужен мозг, столь богатый ассоциативными волокнами?
Между тем, научно-экспериментальное изучение психологии лошади не имело и не имеет места даже в высших специальных школах конного дела. Психика лошади раз навсегда определилась стереотипной фразой, что «лошадь имеет очень хорошую память при крайне ограниченном уме». Даже весьма ограниченные работы по воспитанию и обучению лошадей на основе допускаемых у таковых мыслительных способностей, проведенные в Германии несколькими лицами в 1890-1914 году (Эльберфельдские лошади), дали такие неожиданные результаты, которые понуждают обратить внимание и пересмотреть оценку психологических свойств лошади и методы ее подготовки к работе.
Прежде чем перейти к рассмотрению данных научной зоопсихологии, целесообразно отметить те условия, в которых лошадь до сего времени воспитывается, подготовляется к работе и таковую выполняет.
Содержание лошади в громадном большинстве сводится к помещению в полутемном стойле, на короткой привязи, с более-менее ограниченным и однообразным кормовым режимом, с ежедневной тяжелой физической работой, поощряемой бичами, хлыстами, шпорами и целой системой ремней и железа, не всегда хорошо пригнанных и зачастую причиняющих боль и повреждения тела.
Рабочая нагрузка, особенно у лошадей упряжных, применяется без надлежащего учета сил, питание — без научного обоснования физиологических процессов в результате кормления. До сего времени не имеется точных научных данных ни о динамических качествах разного сорта лошадей, как живого двигателя, ни всестороннего научного исследования влияния различных видов и способов питания на жизненные процессы лошади.
Не будет большой ошибкой допустить, что если в условия жизни и работы лошади поставить человека, то через некоторый промежуток времени, если только человек физически выдержит эти условия, его умственные способности понизятся, отупеют и лица, его эксплуатирующие, смогут сказать, что он при наличии памяти, дик и умственно крайне ограничен. Когда современные специалисты езды и выездки лошади обсуждают приемы выездки XVII-XVIII веков, они находят эти приемы грубым насилием над бессловесным животным и считают, что принятый ныне метод выездки является не только безусловно правильным, но и более гуманным, так как якобы основан на знании и понимании лошади. Действительно, принятый ныне в основу обучения лошади метод Джемса Филлиса является по его совершенству несравненным с применявшимися ранее. Однако, и в этом методе основными средствами для обучения остаются бич, хлыст, шпора и довольно строгий мундштук. Основы работы с лошадью построены на механических воздействиях, лишь с учетом способности лошади к запоминанию.
Характерно, что Филлис, как правило, считает необходимость упорной, зачастую опасной борьбы человека с лошадью при ее выездке (обучении). Таковой взгляд можно объяснить лишь тем, что Джемс Филлис, при всей его гениальности в искусстве езды и выездки, считал лошадь глупой и, доводя ее физическое развитие до совершенства, заниматься изучением и развитием ее психических способностей не находил нужным. Правильно это или нет — может показать лишь абсолютно всестороннее изучение лошади и обучение ее на основе не только физических свойств, но и учета ее психики.